– Помоги…
И тьма накрыла его с головой. Тим растворился в бездне. Ханс рванулся вперёд, но его тело оставалось неподвижным. Он упал на колени, его крик эхом разнёсся в пустоте.
И в этот момент он проснулся.
Трясущиеся руки Ханса сжимали землю. Его тело было покрыто потом, а дыхание – рваное и тяжелое. Возле догорающего костра сидел Густав. Он наклонился и потряс Ханса за плечо.
– Твоя очередь вахту нести, – спокойно сказал он. – Я посплю немного.
Ханс кивнул, всё ещё ощущая липкую тьму своего сна. Он сел ближе к костру, подбросил в него веток и посмотрел в тёмное небо. Тьма всё ещё не отпускала его, но теперь она была не снаружи, а внутри.
Софи и Томас осторожно пробирались через густой кустарник, стараясь не шуметь. Их цель – Башня – возвышалась где-то далеко впереди, скрытая в туманной дымке. Но их внимание привлекло другое: свет факелов и множество человеческих силуэтов, сгрудившихся на большой ровной местности.
Они замерли, находясь на небольшом возвышении, откуда открывался отличный обзор. Внизу раскинулось место, словно специально подготовленное для чего-то важного. Большой круглый камень лежал в центре, его плоская поверхность была обрамлена десятками свечей разного размера. Их пламя танцевало, наполняя воздух густым ароматом смолы и чего-то терпкого, почти удушающего. Множество людей в красных накидках стояли неподвижно, как статуи, перешёптываясь слегка, будто в ожидании. Было слышно лишь шорох их движений и треск факелов.
– Кто они? – прошептала Софи, её голос дрожал.
Томас лишь приложил палец к губам, показывая, чтобы она молчала. Он тоже не отрывал глаз от происходящего.
И тут, словно по неведомому сигналу, толпа замерла. Наступила мёртвая тишина. Из темноты вышел высокий человек в такой же алой накидке. Его капюшон был глубже, чем у других, лицо полностью скрывалось в тени. Он двигался медленно и уверенно, каждое его движение говорило о власти. Толпа склонила головы, и лишь слабое шептание ветра сопровождало его путь к камню.
Когда он поднялся на возвышение, тишина стала почти ощутимой. Высокий человек остановился, подняв руку, словно приветствуя своих последователей. Его голос зазвучал тихо, но в этой тишине каждое слово было слышно ясно:
– Братья и сестры… Мы ждали этого дня долгие годы.
Толпа дрогнула, как единое целое, но осталась безмолвной. Человек продолжал, его голос постепенно набирал силу: