Пришлось извлекать звук из самой двери, оказавшейся не столь массивной, как могло показаться с первого взгляда.
Пипсен негромко постучал костяшками пальцев, сопроводив это действие почти ласковой просьбой:
– Сим- сим, откройся, и тебе ничего не будет.
Убедившись, что ответа нет, Макс решил сменить тактику:
– Открывай сейчас же, сукин сын, или я разнесу твою конуру в щепки!! – заорал он в замочную скважину и загрохотал кулачищем по дверной коробке.
С потолка посыпался мел.
Когда стихли раскаты его голоса, по ту сторону двери послышался негромкий голос:
– Мой не говорить английски…
– А мой не говорить голландски. Вот и пообщаемся на языке глухонемых.
Повисла пауза, похоже скульптор соображал, какое из двух зол для него меньшее.
– Вы кто…? – наконец раздался его голос.
– Я частный сыщик, по поручению твоей жены, засранец. Хочу с тобой поговорить и сразу уйду.
Щелкнул замок и детектив перешагнул порог тускло освещенной студии.
Из-за открывшейся двери на него смотрел изможденный небритый человек, отдаленно напоминающий свое фотографическое изображение.
………………………………………
– Вас действительно прислала Анна? – спросил скульптор, не сводя с вошедшего взгляда горящих глаз.
Оказалось, что его английский был очень даже хорош.
– Нет, Фантомас, – проворчал сыщик, проходя в комнату и осматриваясь.
Помещение представляло собой типичную обстановку для жизни и творчества, как ее представлял детектив.
Везде следы художественного беспорядка, из мебели только провалившийся диван и покосившийся стол с колченогим стулом. На столе хрюкал остывающий чайник, на потертой скатерти виднелись остатки недоеденного ужина. В углу примостился маленький холодильник. Запах стоял специфический, ни на что не похожий.
Окно студии оказалось наглухо задрапировано плотной портьерой, исключающей проникновение какого-либо света на улицу.
Пипсена удивило, что в комнате отсутствовали признаки ваяния: заготовки, готовые скульптуры, а также материалы для их изготовления.
Впрочем, отгадка могла быть весьма простой. Поскольку помещение занимало всю площадь мансардного этажа, а данное помещение было небольшого размера, то наверняка имелось другое крыло, соединенное со студией, где наверняка и находилась сама мастерская.
Только подумав об этом, Макс заметил ширму в дальнем углу студии, которая сливалась со стеной и при достаточно тусклом свете сразу была незаметна. Он шагнул в эту сторону и увидел небольшой столик, на котором были разложены профессиональные инструменты скульптора. Они были идеально чистые и сверкали, как в операционной, что особенно бросалось в глаза на фоне окружающего беспорядка.