Дома, закончив тренировку, Итан решил еще раз размять мышцы и выполнял движение руками вдоль туловища, направляя руки друг к другу и обратно. В какой-то момент руки ударились друг о друга, и Итану показалось, что он плохо чувствует левую руку. Он подумал, что мышцы забились после нагрузки – так бывает после тренировок, – и не стал волноваться. Но разминаться перестал и решил прилечь отдохнуть. В какой-то момент он ощутил адский жар, как будто из своей комнаты он переместился куда-то на Солнце. Он приоткрыл окно, чтобы было чем дышать, но дышать легче не стало. Тогда он решил умыться холодной водой, чтобы хоть как-то охладиться. Попытавшись подняться, Итан рухнул на пол и осознал, что не чувствует уже не только руку, а все тело в принципе. По крайней мере, его левую сторону. Не понимая, что с ним происходит, 23-летний юноша впал в ступор. Итан попытался хоть как-то дать понять членам семьи, что ему нужна помощь, но сил кричать у него не было.
С этого момента все потеряло краски, и до того, как он оказался на больничной койке, ему было не известно, жив он еще или уже нет. Около полуночи он пришел в себя. Рядом были две медсестры и мама, на которой не было лица. Медсестры спокойно меняли капельницу с гепарином. Так он пролежал неделю – буквально без возможности делать что-либо, но все же находясь в сознании. Чувствовал, что происходит распад его ментального состояния. Для человека в таком юном возрасте это ощущение стало ошеломляющим. Несмотря на то что спустя две недели он чувствовал себя лучше и мог говорить почти свободно, он не произнес ни слова с тех пор, как очнулся.
Так проходил день за днем в полной тишине. Итану пришлось заново учиться ходить и восстанавливать всю моторику. На обследования его отвозили на инвалидной коляске. Некогда красивый крупный брюнет с длинными пышными волосами и карими глазами, он превратился в доходягу, даже близко не похожего на того молодого человека, каким он был прежде. Он уже перестал обращать внимание на то, какие конкретно врачи его лечат и что они с ним делают. Просто принимал те лекарства, которые ему давали, и смиренно держался, пока ему ставили капельницы и делали многочисленные уколы. В очередной раз, когда в палату зашла медсестра, он не обратил на нее никакого внимания.