Нашему с Асей съезду поспособствовал мой сосед по квартире – здоровенный рыжеволосый студент факультета журналистики, а по совместительству обладатель астмы и работы в турагенстве. Из-за финансовых трудностей в семье он резко съехал с квартиры, которую мы снимали с ним вот уже второй год. Я начал срочно искать ему замену. Когда я рассказал обо всем Асе, то она, жившая с самых первых дней учебы в общежитии, сказала, что может жить вместе со мной. Я сначала воспринял ее предложение как шутку, но когда понял, что говорит она вполне серьезно, то, недолго думая, согласился. Так мы и стали жить вместе в двухкомнатной квартире, едва прошло три месяца после начала нашего второго курса.
Со временем все небольшое количество природного шарма противоположного, которого и так было между нами чрезвычайно мало, окончательно растворилось – он стал для нас обыденностью. Мы показывали друг другу купленную одежду, могли посоветоваться насчет внешнего вида. Мы любили вкусы друг друга. Я мог увидеть ее дома в лифчике и сказать: «Вот, сегодня ничего», а когда она видела меня в трусах, то могла сказать: «Трусики зачет. А где дырки?» Мы могли спросить совета о противоположном поле. Это было чудесное время. Бесконечный смех, беготня, совместный ужин перед телевизором. И эти разговоры. О, как часто мы сидели допоздна на кухне или в комнате одного из нас и рассуждали обо всем подряд. А затем этот расход: насколько сладостен он был – ты был приятно истощен, воспроизводил в памяти только что закончившийся разговор и быстро погружался в сон.
На следующий день после того как я привез Дмитрия Львовича домой из больницы, я, как и обещал, заскочил к нему на несколько минут, чтобы отдать купленное мною лекарство. Еще через два дня, заранее предупредив, я пришел к нему на полноценную встречу. К моему приходу он накрыл стол: налил в графин сока, приготовил салат и потушил мясо. Что-что, а готовить за свою длинную жизнь старик научился отменно.