– Привет, – осторожно присаживаясь на край огромной кровати, промолвила девушка. – Частный самолет семейства Лукиани. Ты как?
– Нормально, – махнула я рукой и только тут заметила, что повязки на запястьях свежие.
– Это донья Палома, – проследив за моим взглядом, быстро добавила Ветрова.
Не самый плохой вариант. Донья Палома, мама Луки, тетя Энрико и его несносной сестры Франчески, бабушка Флориана.
Ему,, наверное, уже лет десять. А значит, он вполне может учиться на первом курсе магической школы. Если только донья Палома не уговорила Энрико оставить мальчишку на домашнем обучении. После смерти Луки женщина стала очень тревожной и мнительной, так по крайне мере говорила мне прабабушка Зоя, когда я бывала у нее в Париже.
– Откуда это у тебя? – вопрос Ветровой вывел меня из задумчивости о том, что доньи простительно быть мнительной. Сначала она потеряла мужа, потом сына. Понятное дело, что за внука она сильно переживает.
– Бинты? – дождавшись легкого кивка в ответ, я поспешила выяснить насколько сильно безопасники доверяют обозревательнице. Если она не знает о причине ранок на моих запястьях, то получается, не так уж и много ей вообще известно о доблестных защитниках мира магии. – Магам, чтобы они не колдовали, надевают магические блокираторы. Через специальные штырьки смесь попадает в браслет и не дает возможности колдовать. Так как у меня браслета нет, а заклинание создать получилось, то…
– Нет, – Катя непроизвольно закрыла рот ладошкой и замотала головой, – не может быть. – Легкий ветер всколыхнул шторы в комнате, хотя все окна и дверь были закрыты.
– …То мне одели на руки. На обе руки. А то вдруг я с двух смогу заклинание создать, – как ни в чем не бывало продолжила я. – Теперь вот необходимо подождать, пока выйдет вся эта фигня из организма.
То, что я видела, мне импонировало. Ветрова далеко не глупая, хоть и пока наивная. Говорят, что она отличный обозреватель. Но, видимо, пока не занимается политическими делами. То ли не пускают после случившегося на Площади Обозревателей, то ли сама не хочет в эту грязь лезть. Невозможно заниматься политикой и остаться чистеньким, даже если только пишешь новости об этом. Наивностью можно воспользоваться в своих целях. И маги, и люди любят мучеников. А Катерина еще и справедливость ценит. Вот пусть и начнет копать под безопасников. Много она против них не найдет, но зато отвлечет их от меня.