Рид, отстранившись от поручня, с вызовом посмотрела на Кайсу. Только в глубине карих глаз можно было заметить страх. И как бы она не силилась изобразить уверенность и решительность, слабость просачивалась и становилась достоянием окружающих.
Энрико внутренне напрягся, готовясь в любую секунду ринуться к Роговой на помощь. А то, что защищать придется именно ее, он нисколько не сомневался. Сколько он себя помнил, она никогда не рвалась в драку первой, а после пребывания у безопасников вообще стала очень сдержанной. Что было причиной такого поведения: смерть Егора или действия магических правоохранительных органов, он так до конца еще не выяснил.
Неожиданно руки мага коснулась нежная ладонь Кати. Мужчина замер от удивления и посмотрел на обозревательницу.
«Сама. Пусть разберется сама. Это бой Роговой. Не твой», – будто кричали глаза Ветровой.
– Не боятся только глупцы или мертвецы. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Да и ты тоже, пока, – четко чеканя каждое слово, произнесла Рид.
– Что? – от удивления зрачки Кайсы слегка расширились, а брови приподнялись. – Ты мне угрожаешь?
– Предупреждаю.
– Ты… – девушка зашипела, будто разъяренная кошка. – Ты – пустышка. Ты ничего не сможешь мне сделать!
– Уверена? – Рид усмехнулась и приподняла правую бровь. – А если ты ошибаешься?
– У тебя нет магии. Иначе безопасники не сняли бы блокираторы, – сказав это, Кайса запнулась, бросив тревожный взгляд на Катю и Энрико. – Ты – пустышка, – уже спокойнее прошипела она и подошла к Рид. – Великая Рогова ничего не может. Слабачка.
Кровь отхлынула от лица Риджины. Остекленным взглядом она будто со стороны наблюдала, как засверкали глаза бывшей подруги, как у той начинает сверкать браслет на левой руке, а мозг безумно подкидывал воспоминания пребывания у безопасников и общения с Терезой.
«Она знает. Она знает, что делала та тварь. Эти слова. Эта интонация. Она все знает»
Холод. Шок. Обухом по голове. Лед по позвоночнику моментально распространяется по всем нервам и артериям, окутывает все, до чего может дотянуться. А потом резкий поворот на 180 градусов, и Рид сама не заметила, как удушающая волна гнева захлестнула ее. Ярость, будто кипящая лава, стремительно выжигала ледяные шипы, что поселились в крови, заполняя и лишая самоконтроля.
«Три месяца. Три гребанных месяца я позволяла этой дряни издеваться над собой. Так неужели я буду так беспомощна, что позволю снова унижать себя? Они понимают только силу. Ей готовы повиноваться. Пора показать, что значит быть сильной»