Стоит заметить, что далеко не все природные экосистемы максимизируют биоразнообразие, когда их оставляют нетронутыми. В некоторых лесных системах умеренного пояса именно антропогенное воздействие, например, деятельность человека по расчистке земель, провоцирует увеличение разнообразия древесных пород. С другой стороны, многие высоко ценимые места дикой природы не особенно богаты природным разнообразием. Однако в некоторых регионах дикая природа и популяции живых организмов действительно тесно связаны, например, в тех обособленных диких районах, которые также являются очагами биоразнообразия (озеро Байкал, Северный Кавказ).
Так, природа в сельских районах может иметь высокое видовое разнообразие, однако она лишена ряда ценностей, присущих нетронутой природе. Например, воздействие хищников на сельскохозяйственных землях никогда не бывает таким же, как на землях диких. Сельское хозяйство приводит к увеличению площадей нарушенной почвы, и изменения эти сильно отличаются от тех, что происходят в дикой природе. В результате в таком ареале будут произрастать совершенно иные виды нежели в дикой среде.
Отношение человека к дикой природе на протяжении истории было противоречивым. Доисторические общества охотников и собирателей, по-видимому, воспринимали диких животных не только как источник пищи, меха, но, согласно наскальным рисункам, также как объекты почитания. Представления о природе также были сложными и двойственными: дикая местность понималась как тёмная, хаотичная и внушающая страх, но одновременно и как незапятнанное чистое место, обладающее возвышенной красотой и способствующее духовному очищению [1].
Джей Ч. Вест в своей работе «Воля земли. Дикая природа среди ранних индоевропейцев» писал о первобытных народах, которые поклонялись дикой природе [5]. Так, для древних кельтов она была живой, имела созидательную силу, которая характерна для людей. У кельтов были священные места, где они поклонялись определённым рощам, известным как неметон. Они олицетворяли волю земли, её дух, существуя в первозданном неконтролируемом состоянии. Так люди проявляли любовь, уважение к дикой природе, восхищались ей.
В. Готфри-Смит рассматривает дикую природу как своего рода «храм». Области дикой природы являются источником обеспечения жизненной возможности для духовного оживления, морального восстановления, эстетического удовольствия, что часто идёт в сравнении с религиозным или мистическим опытом. Так, позиция восприятия природы как «храма» близка к концепции внутренней ценности дикой природы, поскольку чувство возникает из того, что важен сам факт возможности созерцания, вне зависимости от того, получает ли человек от этого какую-либо практическую пользу. Просто присутствие дикой природы, возможность соприкоснуться с ней вызывает у людей глубокие чувства и переживания [6].