Собранная сумка стояла у двери. Вещей у меня было немного: белая хлопковая простынь и полотенце, что я решила «увезти» с собой, притаились на дне багажа. Там же прихваченные из столовой пара чайных ложек – уж больно они мне показались новыми, и к тому же, я была уверенна, что маме они придутся по вкусу. Соседки по комнате собрались на одной из кроватей, проводя наш последний тихий час в бессмысленной болтовне.
– Жаль, что ты уезжаешь, Зелиха… Теперь к нам подселят новенькую… Она та еще замухрышка…
– Ну раз замухрышка, то скучно не будет.
– А ты что будешь делать дальше? Пойдешь учиться?
– Ещё чего! – улыбнулась Зелиха. – Нет уж, спасибо.
– Будешь сидеть дома с мамашей и сестрой?
– Я вроде не похожа на умалишенную…
– Почему ты так говоришь? – удивились девочки. – И что же ты будешь делать?
– Я вас умоляю… – собирая волосы в хвост, сказала она. – Выйду замуж за богатого старика и уеду куда подальше отсюда…
– А как же любовь?
– Любовь – это выдумка для книг, а в жизни это аритмия, ожирение и никому не нужные дети, разбросанные по интернатам.
– Выходит, богатые старики, берущие в жены малолетних воровок вроде тебя, тоже выдумка для книг?!
Зелиха накинулась на девушку, пытаясь как можно больнее потянуть ее за волосы.
– Что за шум вы здесь опять подняли? А ну прекратите! Зелиха, ты даже уехать мирно не можешь! Бери сумку и быстро за мной, дикарка! – крикнула воспитательница.
Обернувшись напоследок к бывшим одноклассницам, растрепанная Зелиха ухмыльнулась, выронив на прощание: «Чтоб вы отсюда никогда не вышли, дуры!» Выставленная за ворота интерната, она медленным шагом направилась к остановке.
С трудом найдя место в переполненной маршрутке, Зелиха облокотилась на старое пыльное окно и уснула. ее шелковые светло-русые волосы, собранные в хвост на затылке, блестели под лучами солнца. Бледные худые руки были исписаны множеством мелких царапин, полученных в последней драке. Зелиха не была похожа на кавказскую девушку. Она выделялась своей породистостью: не по годам высоким ростом, зелеными, мраморными глазами, длинным светлым волосом. Зелиха была совершенной настолько, что выглядела «слишком» на фоне толпы. Проснувшись от резкой остановки, девушка осмотрелась, ровняя юбку мятого белого платья в желтый лимончик. Была невыносимая жара. Кондиционер не работал, ветер перестал дуть в приспущенное окно. Отовсюду были слышны отголоски торгашек и рёв под капотом перегревшейся маршрутки.