Полицейские, включая ажана, проследовали за взволнованным графом в его кабинет. Подойдя к письменному столу, Тюренн начал выдвигать один ящик за другим, что-то бормоча себе под нос.
– Ну так что, господин граф? – после продолжительной паузы спросил Вилар. – Вы наконец предоставите нам ВАШ револьвер?
– Ничего… ничего не понимаю, – пробормотал Ренард, в который раз выдвигая то один, то другой ящик. – Он лежал тут еще вчера! Я проверял!
– Интересно, для чего, – усмехнулся инспектор и выразительно поглядел на начальника.
– Я клянусь честью, господин комиссар! – вскричал граф, задетый за живое. – Еще вчера вот в этом ящике лежал мой револьвер. Но сейчас его там нет…
– Мы видим это, – отозвался Вилар. – Скажите, пожалуйста, а для чего вы приобрели револьвер?
– Время сейчас неспокойное, поэтому я и решил купить его.
– А разве у вас до этого не было оружия?
– Было, но… но этот более удобный для ношения в пальто, сюртуках… Да он и намного мощнее, по крайней мере, так уверял меня продавец, – с беспокойством поглядывая на полицейских, произнес граф. – Я полностью убежден в том, что револьвер похитили, чтобы скомпрометировать меня.
– Sûrement>17, – кивнул головой комиссар.
– Вы не верите мне?
– Да как сказать? – задумчиво протянул Вилар. – Совсем недавно вы сами признались в том, что ревновали свою жену.
– И что из того? – не понимая, куда клонит полицейский, поинтересовался Тюренн.
– А это означает, что вы из ревности могли нанять человека, которому приказали убить не только вашу жену, но и предполагаемого любовника.
– Вы в своем уме? Какого человека? Какого предполагаемого любовника? – вскричал граф, гневно поглядывая то на комиссара, то на инспектора, то на стоящего поодаль ажана.
Кровь прилила к лицу Ренарда. От ярости мужчина не находил себе места. Тюренн сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки.
– Я еще раз повторяю: я не нанимал убийцу и ничего не знал о смерти жены, пока вы, господа, не сообщили мне о сем печальном событии. И я понятия не имею, каким образом исчез мой револьвер. Клянусь честью дворянина, еще вчера он лежал у меня в столе.
– А что касается того господина, – немного помедлив, продолжил мужчина, – которого вы упорно навязываете в любовники моей жене, тем самым незаслуженно пороча доброе имя Катрин, то вместо того, чтобы рассказывать тут небылицы, давно бы приказали привести его сюда… Провести, так сказать, очную ставку. И пусть тогда либо ТОВАРИЩ в лицо скажет мне о связи с моей женой, либо опровергнет вашу инсинуацию.