Я чувствую обжигающее дыхание за моей спиной, и я делаю шаг в неизвестность.
Теперь я окончательно увязла в ловушке. И пока террорист идёт уверенным шагом по этому длинному тесному коридору, я всё больше и больше отдаляюсь от цели своего плана…
Жёсткий ствол моего табельного оружия натирает мне кожу под корсетом, но я понимаю, что риск слишком высок. Я могу не успеть устранить цель до того, как эти двое охранников выстрелят в меня.
Надо выждать момент.
И я продолжаю идти вслед за своей судьбой.
Мне кажется, мы идём уже много часов, но я знаю, что это только кажется.
Наше подсознание способно растягивать минуты в часы, когда все органы чувств работают на пределе своих возможностей.
Вот мы снова подходим к какой-то скрытой в скалистой стене двери, Хишам открывает её магнитным ключом, и мне кажется я сейчас ослепну от яркого афганского солнца.
Мы вышли на поверхность. Но я не вижу вокруг ни города, ничего. Кроме скалистой пустыни.
Оглядываюсь по сторонам: прямо в нескольких метрах от нас стоит вертолёт.
Мой покупатель уверенной походкой идёт к трапу, и я понимаю, что теперь мой план окончательно изменился…
Мне ведь нужно было во что бы то ни стало доставить его в штаб живым.
Чтобы вытащить из него все ценные сведения, которые сидят в его башке! А теперь у меня два варианта: либо пустить ему пулю в затылок, если успею раньше его охранников, либо стать одной из его рабынь.
Потому что я совсем не уверена, что он говорил правду Дидье, что хочет купить меня всего лишь на неделю.
Сколько мы не изучали его досье, мы не нашли ни одной девушки, которая бы вырвалась из его плена живой. И мы даже не знаем, где он их всех держит. Если он вообще оставляет их в живых…
На какое-то мгновение я вся холодею внутри от одной этой мысли, но сразу же беру себя в руки.
Я знала, на что я иду, когда шла учиться в Академию. Я знала, что меня может ждать, когда шла на это задание.
И я сделаю всё, что нужно, чего бы мне это не стоило… Пока он не нашёл мой ствол, спрятанный под тонким итальянским кружевом корсета…
Я смотрю на скалы, простирающиеся под нами, и мой мозг чётко фиксирует все приметы местности. Мне надо запомнить, куда я лечу. Судя по положению солнца – куда-то на восток.
Хишам сидит в кресле напротив, развалившись на кожаном сидении и рассматривая меня сквозь полуприкрытые веки. На лице его блуждает похотливая улыбка, и я понимаю, как он мысленно уже представляет, что же он сделает со мной, когда мы окажется с ним наедине.