– Если ты слышишь музыку бездны, значит, шкатулка совсем рядом.
По его беспокойным кофейным глазам было понятно, что, кроме меня музыку никто не слышит, она звучала во мне, была моей частью. Арес туго замотал мою руку от запястья к кончикам пальцев бинтами, пропитанными отваром трав. Громкий рёв химеры за стенами храма заставил стихнуть музыку, и я закрыла глаза, прислушиваясь к себе.
… Ветер, несущий волнами песок по барханам, Арес стоит ко мне вполоборота в лучах луны и улыбается. Он совсем рядом, но почему не могу прикоснуться? Его образ рассыпается золотыми искрами, кружась в вихре, перед глазами вырастают стены, и я остаюсь в темноте комнаты, освещённой лишь полоской лунного света где-то высоко под потолком. Я сижу на полу возле ног статуи Деметры, а передо мной – золотая шкатулка. Это точно она, на крышке красуется око Уаджет с чёрным как ночь камнем. Я тяну руку и обжигаюсь, словно дотронулась до солнца, пол под ней плавится, и шкатулка утопает в огненной лаве…
Виде́ние исчезло и в глаза ударил солнечный свет из открывшихся врат, по телу прошлась боль от укусов ворвавшихся пчёл. Они то собирались, складываясь в очертания тела нимфы, то рассыпа́лись вновь после ударов, нанесённых Аресом. Я начала расчищать пол перед собой от пшеницы и лепестков роз, не обращая внимания на боль. Выпустила пламя магии, и каменный пол начал плавиться, будто разогретый на солнце пластилин, пламя распространялось от ног богини к стенам, обещая сжечь всё дотла. Земля таяла на глазах, превращаясь в огненную лаву, вынося из недр на поверхность золотую шкатулку. Я протянула руку, и бинты загорелись, дыра в полу с огненной лавой стремительно росла, когда на помощь пришёл Арес.
– Только ты сможешь взять шкатулку! – сказал он, подталкивая артефакт ко мне остриём своего меча.
Я схватила её, прижала к груди и только сейчас поняла, для чего нужны были бинты, пропитанные заживляющим отваром. Шкатулка света горячая, словно в неё поместили само солнце. Руку обжигало кипящим шоколадом, боль пронзала всё тело, туманя разум.
«Огонь! Помогите!» – хотелось крикнуть мне.
«Огонь очищает, а очищает огонь болью, которую, я буду испытывать, пока не исправлю содеянного».
Арес помог подняться, отгоняя пчёл, лава била из-под земли, заливая весь пол. Мы выбежали из храма и увидели, как Клеопатра обвивает золотыми нитями каменную статую, охраняющую вход во врата храма. На её белой рубашке проступили алые пятна крови, а чёрные джинсы порвались в нескольких местах. Алекс с помощью катаны атаковал вторую статую. Манго, обратившись в химеру, отбивалась от роя пчёл взмахом своих сильных крыльев.