– Магический прибор, ломающий людям жизнь?
Мужчина похлопал её по плечу.
– Вот именно. И коли так, мы уже не вольны делать всё, что заблагорассудится. Печать договора отметила сами наши судьбы. Допустим, ты сбежишь. Тебе нужно будет как-то питаться. Наймёшься к кому-нибудь, и как только подпишешь договор, как начальник узнает о печати. То же случится, если ты захочешь выйти замуж. У печати нет срока давности, и расторгнуть договор можно лишь с согласия тех, кто составил договор.
Иннис мученически застонала и поднялась на ноги. Это нелепица, просто нелепица! Об этой печати она ничего не знала ― да и откуда бы? Ранее не было необходимости интересоваться обрядами и тонкостями бракосочетания. Выходит, всё тщетно? Слабая надежда, что ей удастся избежать этой участи, превратилась в прах и развеялась на восточном ветру…. Чем она так прогневала судьбу, чем же? Она всю жизнь была покорной дочерью, не нарушала закон, не мусорила на улицах…. И всё ради этого? Такова её судьба?!
– Придётся обрить голову и уйти жить к дриадам. Всегда знала, что нет мне места за пределами леса,― упавшим голосом проговорила она, глядя куда-то в пустоту.
– Может, и есть.
Иннис стремительно развернулась и во все глаза уставилась на мужчину, который, в свою очередь, окинул её задумчивым взглядом.
– Ты что-то придумал, ― выдохнула она и подошла ближе. ― Придумал же, да?
– Возможно…. Слушай! Ты же сказала, что хочешь поступить в Высшую Академию Романдитора, чтобы кому-то что-то доказать. Возможно, мы можем использовать это…. ― Мужчина подскочил на ноги и начал расхаживать перед ней туда-сюда. ― Нам не под силу повлиять на решение наших отцов, Иннис, с этим придётся смириться.
– Отличное начало, Фэллан. Очень вдохновляет.
– Да погоди, погоди! Нам не удастся отговорить их ― пока что. Но что, если мы обыграем это? Скажем… я поставлю отцу условие, что женюсь на тебе, но только когда ты получишь диплом Высшей Академии Романдитора, и упрусь в это! Ты скажешь, что готовишься к поступлению, и на три года можно будет забыть о женитьбе.
– И что заставляет тебя уверовать в то, что к тебе прислушаются?
Фэллан подленько ухмыльнулся.
– Я ведь их первенец, любимый сын, а учитывая мои успехи в учёбе ― ещё и гордость семьи. Сыграю на их любви ко мне, как распоследний мерзавец. Матушка точно не устоит, а в её влиянии на отца ты сама вчера лично убедилась. А за этот срок может многое произойти. Может начаться война…