– Что он тебе сказал? – Мерцающие и сердитые тени были холоднее обычного. Сигна пыталась что-нибудь ответить, успокоить его, но каждый раз, когда она открывала рот, чтобы что-то сказать, он закрывался. Она трижды пыталась, прежде чем поняла, что говорить ей мешает не шок или пульсирующая головная боль, и бросила взгляд на Рока судьбы.
Ангел смерти молча проскользнул мимо нее. Тьма сочилась из него с каждым шагом, вымывая краски из позолоченных стен и рассыпаясь осколками по мраморным колоннам. Сигна вздохнула с облегчением, ей больше не приходилось щуриться, когда Ангел встал лицом к лицу с братом в его человеческом обличье. Его голос был голосом жнеца, которого можно увидеть только в самых страшных кошмарах.
– Еще раз тронешь ее хоть пальцем, и это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.
Рок судьбы использовал сарказм как оружие, искусно изготовленное и отточенное до совершенства.
– Посмотри-ка, ты стал совсем взрослым. И таким яростным защитником. – Он щелкнул пальцами, и мир снова пришел в движение. Приглушенные крики зазвучали пронзительнее. Давление несущихся тел усилилось. Запах горького миндаля, исходивший от мертвого тела, с каждой секундой становился все более отчетливым. – Ты не единственный умеешь угрожать, брат. Может, мне последовать твоему примеру?
Невозможно было сказать, сколько времени прошло и прошло ли оно вообще, но вскоре Элайджа уже вел констебля в бальный зал, чтобы тот осмотрел тело. Рок судьбы больше не стоял перед ними, теперь они оказались в окружении небольшой толпы. Сигна не могла слышать слов, которые Рок шептал на ухо женщине, ее больше волновал ужас, отразившийся на лице дамы. Та с жаром повторила услышанное стоявшему рядом с ней мужчине, который, в свою очередь, передал сказанное своей жене. Вскоре весь бальный зал гудел, люди бросали косые взгляды на Элайджу и его брата Байрона, который стоял рядом с ним, его трость из розового дерева дрожала в руке. Гости также держались подальше от Блайт, как будто Хоторны были заразой, которая могла перейти на каждого, кто осмелится подойти слишком близко.
Хотя Элайджа встретил внезапную напряженность толпы с высоко поднятой головой, гулкий шепот заставил Блайт погрузиться в себя. Она прищурилась и холодным взглядом обвела комнату, внезапно оказавшуюся слишком большой и светлой, отмечая лица, которые не осмеливались выдержать ее пристальный взгляд.