– Вряд ли вы догадывались, почему тирамису времен Лукреции Борджиа имело такой неповторимый вкус и аромат. – Даниэла пыталась пококетничать, как это делали красотки в телевизоре. – И, главное, как приготовить этот десерт в наши дни? Вы знали, что это настоящий афродизиак? Скажите, знали? Да у вас от клиентов не будет отбоя!
Правая бровь Рафаэле приподнялась:
– Как вас зовут?
– Даниэла.
–Вам не кажется, что вы слегка самоуверенны?
– Ровно настолько, чтобы получить эту работу.
– Если вы не знали, Даниэла, – он сделал акцент на ее имени, – то спешу вас заверить, что в нашем городе есть еще несколько кондитерских. Почему бы вам не попробовать свои силы там? – Рафаэле был уверен, что она уйдет и забудет про свою затею, а он вернется в офис сделать несколько важных звонков.
– Да, но мне нравится именно ваше кафе. Я не могу работать в каком-то простом месте. Ну, вы меня поняли. Даже не прошу у вас много денег. Просто дайте шанс.
Рафаэле встречал разных девушек, ухоженных, самодостаточных, уверенных в себе, но эта обладала чем-то большим. Даниэла непринужденно двигалась по кухне, с уверенностью и грацией по тому месту, которое должно было быть ей незнакомым. И вот она остановилась, будто любопытная птичка, разглядывала свежую выпечку: вытянула шею, повернулась вправо, влево. Тут из-под белого воротника рубашки Рафаэле заметил красное пятно на шее, напоминающее шрам. Его охватило странное чувство загадочной нежности и интереса к этой девушке «Черт! С какой стати? А если она на что-то нацелилась?», но на что именно, он пока не понимал. Рафаэле скрестил руки, тихо и твердо сказал:
– Ну, хорошо. Вы получите свой шанс. Для этого вам придется посоревноваться за право остаться в кондитерской с Серафино. А у него много регалий, между прочим. Скорее всего, вы проиграете.