– Мы не обсуждали его возвращение.
– Надеюсь, вся эта церемония не только способ показать сыну величие императорского титула, но и дань его находке. Волшебники в ранге Странника Палаты Чародеев редко могут похвастать подобным достижением в столь юном возрасте. Пойдём, я провожу Ваше Магичество к отцу, пока тебя тут не затоптали. Или не набили шишек на твоей голове своими поклонами. Тут, кажется, на самом деле собрался весь город.
– Я же просила вас не называть меня «Ваше Магичество».
– «Ваше Магичество» ей, видите ли, не нравится, – саркастично заметил дядя. – «Пельмешка» тоже не по душе. Тебе становится всё сложнее угодить. Берегись, Аврора, капризный нрав императрицы больше всего вредит ей самой.
– Я не капризная.
– А вот у меня на этот счёт другие сведения.
Аврора хотела возразить, но дядя жестом показал, что при посторонних разговор продолжать не стоило.
Чем быстрее они приближались к престолу, тем более хмурыми становились лица у мужчин и тем выше женщины задирали носы. Однако, стоило им взглянуть на принцессу, морщины вмиг разглаживались, а высоко задранные носы тут же, как по сигналу, опускались.
– Ваше Магичество! Ваше Магичество! Ваше Магичество! – слышалось со всех сторон.
Аврора в очередной раз поразилась могуществу представшей перед её глазами картины. Позади Янтарного трона – символа власти её отца над остальными волшебниками – словно готовился к атаке десятиметровый золотой орёл. Крылья статуи были направлены вперёд, будто птица просила разойтись в стороны стоящих перед ней людей. Этот же орёл в полёте на алом фоне был изображён на развешанном всюду гербе города.
– Наконец-то, дочь! – воскликнул император, поднимаясь с места.
Поначалу Аврора не понимала, почему её отец – самый могущественный волшебник страны – занимал трон, сделанный из материала, блокирующего это самое волшебство. И почему вообще весь Тронный зал был сделан именно из него. В ответ на это дядя Яша засыпал принцессу примерами из истории, рассказывающими о покушениях на государей именно во время больших приёмов. Так что решение одного из предыдущих правителей возвести этот зал сильно усложнило жизнь заговорщикам.
– Садись скорее, нечего топтаться в проходе, – приказал император. Его вечно хмурый вид и строгий орлиный взгляд были под стать огромной птице за его спиной, а грива густых золотых волос больше бы подошла льву. Отец тут же указал на место рядом с собой, поправив чуть съехавшую с головы корону. Заметив брата, император выпрямился.