– Она по-прежнему недомогает, верно?
Мне не понравился его тон.
– К сожалению, я не могу оставить её одну, – сказал я. – Моё отсутствие причинит ей несказанную боль. Я отвергаю ваш приказ, мой повелитель. Я не пешка, которой можно приказывать что угодно.
– Я могу помочь твоей матери.
Мне было ненавистно то, как он смотрел на меня. Как будто он уже одержал надо мной верх.
– Найди моего сына, Таран, и я оплачу её лечение пожизненно. Вплоть до последнего динара.
Его слова выбили воздух у меня из лёгких, он вырвался, будто долго сдерживаемый крик. Как я мог отказаться, если от него зависело здоровье моей матери? Он видел это в моих глазах. Не мог не видеть. В любом случае я был сломлен и непременно сдался бы рано или поздно. Он знал, что мне не по карману продолжать оплачивать очень дорогие лекарства. Нам нужно было считать каждую монетку. Без сомнения, он расспросил сан Дзарзу о её состоянии.
– Я хочу кое-что ещё, – сказал я.
Он поднял брови.
– Слушаю.
Я задрал подбородок.
– Мой мотоцикл. Мне нужно разрешение использовать этот транспорт по всей стране. Пока я жив.
Он медленно кивнул.
– Похоже, мы пришли к соглашению. Возвращайся ко мне завтра. Нам есть что обсудить.
По дороге домой заходящее солнце вычерчивало мою тень в песке. Я сделал остановку на одной из торговых улочек Турата. Несколько позднее я оставил осла в амбаре и поднялся по ступеням к дому.
Золочёный кинжал Райана ободряюще давил мне на бедро. Я сам не знал, зачем так ревностно держал оружие при себе. Это стало привычкой. Несмотря на смешанные чувства, которые я питал к Райану, кинжал как будто поддерживал меня. Райан одолжил мне его в день смерти Амира, после чего я влез в убежище Яссина. В том хаосе я позабыл вернуть его хозяину.
Я был полон решимости убить Яссина, но не смог этого сделать. Кто-то мог бы назвать меня трусом. Дураком. Но, несмотря на бегство Яссина, я знал, что сделал правильный выбор. Я – не убийца.
На краткий миг я уверился, что смогу лишить его жизни, вот так просто, как будто я был вправе решать, кто должен дышать.
Я никогда не забирал жизнь, хотя смерть слишком часто ходила рядом. Баба. Участники Лабиринтовых игр. Нападение на базар. Амир.
Его имя было как нож в сердце, который погружался всё глубже и глубже, пока я не мог уже ни дышать, ни смотреть на себя в зеркало.