На звук выстрелов из внутренних комнат выбежала жена Гедеонова Любовь Никаноровна, и ОТКРЫЛА ЧАСТЫЙ ОГОНЬ ПО НАПАДАВШИМ ИЗ КАРМАННОГО «БРАУНИНГА». Налётчики почли за лучшее ретироваться, и, выбежав из дома, скрылись в саду. На свою беду в это время через балконную дверь в сад выбежала гостившая у Гедеоновых жена московского нотариуса М.И. Дудкина. Она столкнулась лицом к лицу с убегавшими бандитами и была застрелена.
Тяжело раненый Гедеонов прожил после нападения около пяти часов, успев рассказать начальнику уездной милиции Буглеву и доктору Зезюлинскому, что нападавшие были не местными. 5 июня в саду Гедеоновых саженях в двухстах от дома был обнаружен труп одного из нападавших. Его, раненого Гедеоновой в бедро, застрелили подельники, сняв с убитого сапоги. Местные органы милиции так и не смогли установить личности нападавших на Хотеево. В начале августа 1917 года потомственная дворянка Любовь Никаноровна Гедеонова, проживающая в Смоленске на Большой Вознесенской улице в доме Вагишева пишет прошение прокурору Смоленского окружного суда, в котором просит прислать для помощи в расследовании судебному следователю 2-го участка Поречского уезда кого-нибудь из смоленских следователей и агентов сыскного отделения. На прошении синим карандашом надписано «Лично сообщить просительнице о невозможности передачи дела. Судебный следователь по важнейшим делам.»
Иван Семёнов сын Екимов, рецидивист
25 января 1875 года помощник пристава 1-ой полицейской части губернского города Смоленска около половины восьмого вечера составлял протокол со слов временно отпускного рядового Василия Ефстафьева. Тот, шмыгая носом и разя перегаром, разъяснял, что, приехавши в Смоленск из Чащино Духовщинского уезда утром познакомился с временно отпускным рядовым Иванам Екимовым. Тот позвал его к своей сестре пить водку. Так Ефстафьев оказался в деревне Силино Солдатской слободы в доме бессрочноотпускного рядового Лариона Меркулова.
Полицейский чин тяжко вздохнул. Ну, сколько вас таких уже на моей памяти было, пьяниц, и сколько ещё будет. Водки вам, идиотам, выпить негде и не с кем. Кабаков вам в городе мало. А потом являетесь в часть, размазывая сопли, а то и кровь по харе, да голосите, что вас ограбили. Если уж «нехороший человек» тебя в толпе выделил, да зовёт не пойми куда водку пить, то значится у тебя на роже аршинными буквами написано, что ты не откажешься, что казённое вино тебе ближе матери родной. Тяжко вздохнул помощник пристава, и вновь обмакнул перо в чернильницу.