– Он с русалкой дрался, – отхлебнув очередной добротный глоток вискаря, объяснил Давид.
– Не русалка это была, а водянка, – буркнула блондинка, пытаясь вылезти из мокрой олимпийки. Под ней обнаружилась белая футболка, тоже мокрая и тоже в алых разводах.
– Один чёрт, – бросил белолицый и снова отхлебнул виски. Его взгляд прошёлся по кровавым пятнам на майке блондина, потом остановился на открытых плечах, проследил вязь едва заметно перекатывающихся под светлой кожей мышц, сужающихся к локтю, овивающих предплечье и нисходящих на нет на тонком запястье. Телосложение у парня было ещё подростковое, что ли, ни мощи, ни вздымающихся мышц. Если бы Давид сам не видел, как блондин метелил напавших на него головорезов, то, наверное, ни за что бы не поверил, что тот на такое способен. Руки какие-то тонкие, с длинными пальцами, увенчанными миндалевидными светлыми ногтями. Скорее женские, чем мужские, пронеслось в голове мужчины. Давид поморщился, списав гул в голове на выпитый алкоголь. Он поспешно перевёл взгляд с излишне изящных рук на мужскую, совершенно плоскую, хоть и мускулистую грудь. Ну вот, парень же. Тут до мужчины дошёл смысл сказанного доктором:
– Майку тоже придётся снять.
– Да, конечно, – кивнул блондин и, встав, стянул с себя мокрый кусок ткани.
И белолицый залип. Сначала он удивлённо разглядывал спортивный топ, обнаружившийся под майкой парня, а потом просто его фигуру в целом. В мужчине сейчас боролись два странных, совершенно противоположных чувства. Ему нравилось то, что он видел, и одновременно он очень не хотел, чтоб ему это так нравилось. Острые плечи и упругие грудные мышцы, обтянутые эластичной белой тканью топа, плоский живот и почти осиная талия, переходящая в покатые бёдра… ну, дальше были атласные спортивки, и Давида привело в полное недоумение острое желание увидеть, что же там под ними. Конечно, это просто чисто мужской интерес к мужской фигуре. Всегда хочется помериться мускулами и остальным и понять, что у тебя лучше. Да, именно так, и никак иначе.
– А шрам у тебя давно? – спросил вдруг доктор, выдернув Давида из подзависшего состояния.
Какой ещё шрам? А док как раз разглядывал спину парниши. Давид нахмурился, разглядев ломанный бледно-розовый шрам, рассекающий белую упругую кожу на спине меж лопаток парня, словно ветвистое дерево.