И я отступил. Что поделать? Я очень скромный домашний кот. Ну ладно – трусливый, пусть будет так.
Отступил и потрусил к следующему подъезду. Спрятавшись в траве, я стал думать, как жить дальше.
Внезапно почувствовал движение сзади: ощутил опасность ушами, усами, хвостом и всем телом. Я резко обернулся.
Собака неслась от соседнего подъезда. Большими прыжками она преодолела расстояние и готовилась броситься прямо на меня. Уши пса были напряжены и направлены вперёд, клыки оголены, а из пасти текла слюна.
Затем раздался грозный рык, и собака прыгнула. Но я всё же успел сгруппироваться. Вскочил и побежал, выискивая убежище. Я не понимал, куда бежать, и метался по двору, а пёс нёсся по пятам, рыча и лая. Увидев водосточную трубу, я собрал остатки сил и подпрыгнул. Собака лаяла нервно, переходя на визг. Когти скрежетнули по железу, но боли я не почувствовал. Лапы разжались, и я полетел вниз.
«Вот и конец!» – подумал я.
– Цезарь! Ко мне! – крикнул хозяин. – Опять к кошкам лезешь! Ничему жизнь не учит!
Собака нехотя, ворча и оглядываясь, поковыляла к хозяину.
А я съехал на землю. Перед глазами мелькнуло спасительное подвальное окошко. Ни о чём больше не думая, я юркнул туда.
Внутри было темно, но глаза быстро привыкли и стали различать какие-то трубы, обмотанные утеплителем.
– Ну, – раздалось с усмешкой, – удрал от Цезаря?
Я отскочил в сторону. Прямо передо мной стоял Одноухий.
– От кого?
– Пёс такой вредный у нас во дворе живёт – Цезарь. Он тут всех несмышлёнышей гоняет.
– А тебя? – спросил я, уже почти успокоившись.
– Я сказал, несмышлёнышей. Вроде тебя, – махнул хвостом Одноухий. – Впрочем, один раз пытался и на меня накинуться. Да только не знал, что коты могут запрыгнуть собаке прямо на морду. Теперь Цезарь в курсе, какие у меня острые когти. Долго после них приходил в себя и лечился.