– Но у них, по крайней мере, есть полномочия! А я – никто…
– Анатолий Семенович сказал, что вы занимаетесь магией и прекрасно разбираетесь в разного рода мистике.
Если я в чем-то и разбиралась, то в том, как заставить сотню человек весело провести время, но мистики в этом не было совсем. Скорее, это был профессионализм. И Турову это было отлично известно.
Что же до карт, то у меня определенно получалось с ними общаться, но это, опять же, не было связано с мистикой. Да и лучшей в этом деле я пока не стала.
– Почему вы думаете, что в этом деле есть мистика? – вдруг спросила я. – Пока я вижу только совпадения. Да – немного странные, если не сказать – жуткие. Но ведь несчастные случаи происходят ежедневно.
– Происходят, – кивнула Варвара. – Но вот с шахматами в желудках я сталкиваюсь впервые за свою довольно солидную карьеру.
Я совершенно не представляла с чего начать. Шахматные фигурки имели какое-то значение, но для кого?
– Почему вы решили, что эти фигурки связаны с вами? – спросила я напрямик. – Вам кто-то угрожал? Или вы хорошо играете в шахматы? Или знаете того, кто хорошо играет?
– Вообще не играю, – помотала головой клиентка. – Знаю в общих чертах правила, ну вроде того, что конь ходит “прыг-скок и вбок” или “буквой гэ”, но не более. И знакомых шахматистов у меня нет. По крайней мере, никто этим не хвалился.
– Так может, эти фигурки были не для вас? Может, они были важны погибшим?
– Вы глотаете несъедобные, пусть и важные для вас, вещи?
– Я это я. Не глотаю, но…
– Уверяю вас, это – игра со мной. Почему именно в мою смену? Никому из моих коллег не попадались шахматы. Ни сейчас, ни когда-либо. А эти записочки? Похоже на какой-то диалог, в который меня пытаются втянуть. Вот только что я должна на это ответить?
Она была права. И нечего было возразить, хотя я все еще пыталась зацепиться за какое-то логичное объяснение. Но все это настолько не вписывалось в мою привычную картину мира, что даже мистику к этому притянуть не получалось.
– А эти мужчины точно не стали жертвой убийства? – рискнула уточнить я, очень надеясь, что мой вопрос не оскорбит профессионала.
– Понимаю к чему вы клоните, – медленно кивнула Варвара, ничуть не обидевшись. – Если бы это были убийства, то и речи о мистике не шло бы. Некий злодей сначала скармливает капсулы с посланиями своим жертвам, затем зверски расправляется с несчастными, а полицейские и судмедэксперты ломают голову над тем, что же это больное чудовище хотело донести. Но нет. Я уверена, что погибшие не были убиты. Тела и свидетели говорят о том, что в момент смерти они были трезвы, здоровы, и им никто не угрожал, не говоря уж о том, чтобы причинить прямой вред.