Итак, а как же определить степень «важности» человека или события? Оказалось, если человек действительно был дорог, и вы чаще всего общались именно с ним, то у вас с ним вот меньше всего фотографий. Потому что, будучи задорным максималистом, ты знал: наша дружба крепка, и ничто не сможет помешать тому, чтобы этот момент повторился. Ну так зачем его фиксировать, если он ещё будет? Только родители это понимали. Они отказывали себе в чём-то, чтобы купить этот треклятый моток пленки, а потом в какой-то случайный вторник ставить вас рядом с каким-то деревом. Они уходили подальше и кричали: «А теперь улыбка!». Поэтому наши фото с друзьями такие нелепые, на них мы со скошенными лицами, не желающие и секунды простоять как истуканы, а желающие скорее бежать, общаться, кусаться, кричать, обижаться, впервые целоваться, ошибаться, жить.
У меня с Тоби, по сути, только одно нормальное фото – то, когда мы познакомились на утреннике в детском саду. Но все время, пока мы взрослели, он всегда присутствовал на важных для меня событиях. И на неважных, впрочем, тоже. Хотя, знаете ли… существуют ли неважные события, когда тебе 17 лет?
– Ты идиот, что ли? Он мне не нравится! С чего ты взял это вообще? – Но губы дергаются и выдают моё волнение. Мне неудобно, потому что пришлось выгнуться, как пантера, разрисовывая остатком белого мыльца спинку джинсовки.
– Ну я же видел, как ты на него осмотрела тогда…Ты явно запала на этого парня. – Тоби, балансируя в позе лотоса, держит обеими руками две части голубой куртки, чтобы они не разбегались.
– Ты бредишь, – я наконец поднимаюсь и отдаляюсь от курточки, чтобы посмотреть всю картину. – Ну классно же получилось? – с таким показным восторгом спрашиваю я.
– Классно! – Тоби с радостью открывает уже затекшие руки от ткани и хватается за спину, делая протяжное «Ухх», как старый дед. Он понимает, как я нелепо перевожу тему.
Передает мне два черных маркера, спрашивая, нужен тот, что потолще, или потоньше. Я выбираю тот, что потоньше. Сначала нужно попробовать, как его след будет смотреться на ткани. Эскиз, так сказать. Сегодняшние «модники» назвали бы созданный мной рисунок полинезийским. Но тогда он являлся рисунком «на который хватило фантазии девчонки, видевшей слишком много для своего возраста картинок с кассет американских металл-групп».