Его решительные вопли словно разрушили злое колдовство и заставили всех рассмеяться. Стриж чувствовал, как иррациональный страх Дану отступил, возвращая ясность ума.
– Я вынуждена принести свои глубочайшие извинения, – покаянно склонила голову Древняя, всё ещё прижимая к себе маленькую рептилию. – Не знаю что на меня нашло.
– Всем нам стоит успокоиться и осмыслить произошедшее, – мягко улыбнулась Миа. – И выпить чего-нибудь кажется мне прекрасной идеей.
Рассевшись за длинным столом на жилом уровне, пустотники, эльфы и люди разлили по бокалам вино, морс и, в случае покусанных, сок амброзии. Дракончик спал, цепко обвившись вокруг руки Дану диковинным то ли браслетом, то ли наручем. Сама эльфийка то и дело мягко касалась его пальцами, словно опасалась, что он может вдруг исчезнуть.
Непринуждённых бесед никто не вёл, атмосфера царила скорее растерянная. Произошедшее изрядно выбило всех из колеи.
– Древняя получила своего дракона, – баюкая в руке кубок с разбавленным вином начала Лаура. – И, неожиданно для всех, обнаружилось его странное сродство с Алексом и Аресом. Грозит ли это нарушением наших планов? И если да, то каким образом?
Перед ответом Дану задумалась и Лёха ощутил её неуверенность. Та, словно почувствовав касание чужого разума, бросила на него внимательный взгляд.
– Сомневаюсь, – подумав, ответила Древняя. – Возможно это что-то меняет, но не нарушает. Мне необходимо время чтобы осмыслить произошедшее.
– Нам всем хотелось бы это осмыслить, – мягко заметила Лаура. – Хоть что-то вы уже поняли?
Выпив глоток золотистого сока амброзии, Дану неторопливо сказала:
– Драконов создают под конкретного всадника. Демон, частичку которого получает эльф, становится основой для гибридов. Обычно их создают несколько и сохраняют хоть сотни лет, пока всаднику не придёт нужда сменить дракона.
– И часто такое случается? – заинтересовалась Миа.
– К сожалению, не так редко как хотелось бы, – печально призналась Дану. – Два-три раза за жизнь. Иногда драконы погибают в бою, иногда из-за неопытности или ошибки всадника.
Сглотнув ком в горле она тихо добавила:
– Это… всегда очень больно.
Стриж вспомнил неописуемое чувство привязанности, что эльфийка испытывала к своему дракону, и мысленно ей посочувствовал. Наверное такую потерю непросто пережить.