Чуть ли не впервые с далекого и солнечного детства ему захотелось заплакать. Жизнь, еще несколько часов назад такая понятная и простая, стала какой-то жутью, из которой, казалось, нет выхода.
– Прозвучит странно, но, может, оно и к лучшему? – произнес Сан Саныч. – Нет, серьезно. Ну, сидел бы ты тут, у нас – и чего? Ты не такой, как вон Васек, тебе шахер-махеры крутить самолюбие не позволит. Да и слишком ты для подобного чистоплюй. А мозги есть, и работать хочешь. Вот и выходит – в столицу тебе надо. Попробуй, штурмани златоглавую, вдруг чего выйдет? Ну а если нет – сюда вернешься. Недобор кадров никуда не денется.
– Как ты меня сейчас, Саныч, приложил. – Воронин закурил очередную сигарету. – И не поймешь сразу – то ли похвалил, то ли обосрал. В смысле – то ли гордиться начинать, то ли обтекать?
– Каждому человеку личное место в жизни суждено. – Нестеров достал из сейфа еще одну бутылку «Ессентуков». – Ты на своем, оно под тебя отлито. А Олежка – нет. Сам же видел – мается парень, не знает, куда себя приткнуть. Еще вот так покултыхался бы до осени да и свалил куда подальше. А жаль! Башковитый ведь. Опыта пока нет, эмоции прятать не умеет, мир на черное-белое делит, но оно все придет, никуда не денется. Просто время нужно.
– Что да – то да. – Васек подошел к окну и глянул в него. – Стоят родимые. Ждут.
– Минералки хочешь? – спросил у него Сан Саныч.
– Налей, – согласился оперативник. – Они ждут – и мы ждать станем. Только каждый своего.
Емельяныч появился минут через десять, он вошел в кабинет явно довольный собой и потирая волосатые руки.
– Сложилось? – утвердительно поинтересовался у него Сан Саныч.
– Любит тебя Боженька, Ровнин, потому давай не куксись. – Подполковник подошел к Олегу и потрепал его по волосам. – Марк на месте оказался, а при его должности такое нечасто случается. Если честно, думал, что придется ему домой, мля, звонить, чего не хотелось бы. И совещания у него никакого не оказалось, и соединили сразу, и выслушал он меня. Вот все же правду говорят – коли с самого начала присутствует в человеке оперская косточка, то какие бы погоны ему на плечи ни легли, никуда она не денется. Есть оно, есть братство ментовское. Никакие перестройки с демократиями его не сожрут.
Судя по всему, их начальник в своем кабинете на радостях ахнул пару стопок, поскольку глаза его заблестели, лоб снова покрылся испариной, а запах водки и лаврового листа расцветился новыми нотками.