Вместо ответа Арханы я услышал лишь вздох старика.
Пудовые веки не хотели слушаться и подниматься. Руки, будто прижатые чем-то тяжелым, лежали неподвижно. А ноги и того хуже – их я не чувствовал вовсе. В груди разрасталась паника – неужели я теперь калека?
Сам того не заметив, я стал чаще дышать, и гулкий свист вырывался из меня при каждом вздохе.
– Все-все. Успокойся. Все хорошо, – на лоб легла прохладная рука и провела по волосам, убирая их с лица. – Если бы ты открыл глаза… Юга – такое странное имя… – она говорила что-то еще, спокойно и тихо. Ее голос успокаивал меня и убаюкивал, и вскоре я снова провалился во тьму, но теперь мирную.
– Эту руку мы протрем, будет сильная рука… Этот палец мы помоем… И этот палец сполоснем… Здесь намочим и тут потрем… – девушка мелодично напевала шутливую песенку для детей, которые не любят купаться. Подобные прибаутки всегда раздражали меня, но голос Арханы зачаровывал. Хоть похабные портовые песни пусть горлопанит, лишь бы не замолкала.
Наконец, я смог приоткрыть глаза и стал следить за ее ласковыми движениями. Мокрыми тряпицами она обтирала мое ослабевшее тело. Медленно расправив руку, она приложила свою ладонь к моей и сравнила их, оценив различия в размере. Проведя по костяшкам моих пальцев, она призадумалась и положила руку на кровать. Пересев на другую сторону, она принялась за вторую руку. Когда дело дошло до ног, я не выдержал и задвигался, словно только проснулся.
– Почему ты замолчала? – я не узнал свой голос, надрывный сиплый, который на некоторых слогах пропадал вообще.
– Ой, сейчас, – она взметнулась испуганной птицей и куда-то унеслась, вернувшись через миг с кружкой какой-то дурнопахнущей настойки. Я попытался увернуться, но она настойчиво влила напиток мне в рот и зажала нос. – Вот так. Я думала, ты спишь.
– Я спал.
– Прости.
– За что?
– Я разбудила тебя?
– Нет, – усмехнулся я и попытался привстать, чтобы сесть. Она тут же засуетилась, поправляя подушку и одеяло. Румянец окрасил ее смущенное лицо. – Что не так?
– Все так.
– Говори.
– Ты там не одет. Не ерзай.
– А, ну да, – теперь к моим щекам прилила кровь, и я опустил глаза.
– Есть хочешь?
– Угу.
– Я сейчас.
– Постой, не уходи. Спой мне, пожалуйста.
Она растерялась и снова опустилась на край кровати. Сложив ладони на коленях, Архана закрыла глаза и начала мурлыкать себе под нос песню о любви.