Енотаев включил в розетку кипятильник, который поместил в литровую банку.
– Морозно сегодня. Чай будете? – спросил он, снимая куртку и укладывая шлем на сейф.
Только я хотел согласиться, как опять рот открыл Батыров.
– Нет, спасибо.
Бортехник Сагитович недовольно вздохнул. Видать хотел горячего чаю хлебнуть. С коммуникацией у Димона так себе.
– Вот листы. Дуйте в свои классы и пишите. Потом по домам и завтра утром сюда. С округа комиссия приедет во главе с Доманиным.
– Блин, – цокнул языком Батыров.
– Не понял? – возмущённо спросил комэска.
– Виноват, Ефим Петрович, – выпрямился Димон.
– Чего это тебе не нравится приезд полковника из политуправления армии? – спросил командир эскадрильи, доставая из холодильника «Бирюса» треугольную пачку молока.
– Никак нет! – громко ответил Батыров.
Енотаев махнул в сторону двери, и мы втроём пошли на выход.
– Клюковкин, задержись, – произнёс подполковник, наливая в кружку немного молока.
Опасно! Я ж даже не знаю, о чём раньше могли разговаривать. Надо бы давить на амнезию и боли в голове.
– Командир, я головой ударился.
– Не поверишь, мне это давно известно, – фыркнул Енотаев.
Батырова это рассмешило. Вот почти не обидно! Получит он у меня на следующем праздничном мероприятии. Там, за столом можно что угодно говорить.
– Не самое лучшее время, конечно, но мне нужно решить вопрос по тебе быстрее, – начал говорить Ефим Петрович, когда захлопнулась дверь.
– Вы о чём?
Комэска посмотрел на меня так, будто я сейчас послал его.
– О рапорте, который ты написал вместе со всеми ещё в декабре. Напомнить?
– Желательно.
– Такое нельзя забыть. Хотя с кем я говорю о таких вещах, – махнул он рукой и начал рыться в папке с документами.
Не самое хорошее время сейчас решать вопросы стратегического характера. Два часа в Союзе, и пока мне ничего не известно о новой жизни. Может это вообще всё глюки или сон.
Надо убедить Енотаева отложить обсуждение.
– Командир, мы об планету треснулись. Чуть кони не двинули. Мне вообще не до разговоров и рапортов сейчас.
– Ничего! Ты больше года служишь в нашем полку. К самостоятельным полётам ночью не допустился. Днём тоже только в зону слетал. Про полёты в сложных метеоусловиях даже и заикаться не стоит. Служить нормально не служишь. Полгода назад аттестационная комиссия тебя оставила. На свою больную голову, я за тебя заступился.