Пока я собиралась с мыслями и пялилась на свою холодную костлявую руку, Стас аккуратно взял меня за подбородок и повернул мою голову к себе, а потом поцеловал в губы. Я не понимала, как мне реагировать, и сначала инстинктивно отодвинулась, но затем почувствовала внезапный прилив желания и поцеловала его в ответ. Голова приятно кружилась, пока едва знакомый парень легко покусывал мне губы и касался языком моего языка, а затем также неожиданно остановился и с улыбкой произнес:
– Пойдем?
Не дожидаясь моего ответа, Стас встал и подал мне руку, и я не раздумывая пошла за ним. Я не знала, куда он меня ведет, но говорила себе, что нужно остановиться, пока не стало слишком поздно. Однако мысль о том, что я скоро могу оказаться у незнакомого парня дома, меня не пугала – наоборот, я чувствовала какое-то любопытство и приятное предвкушение. Естественно, спать с ним я не собиралась, но мне уже нравилось проводить с этим человеком время – даже если я его почти не знала. И я пошла.
Мы спустились на трех эскалаторах вниз и вышли на улицу, где уже почти полностью стемнело, а с неба начал падать густой снег. Я шла рядом со Стасом в противоположную от моего дома сторону, пытаясь угадать, где он живет, но перед спуском в метро он внезапно остановился, достал из кармана блокнот и ручку и начал что-то писать. Вырвав листок, Стас протянул его мне и сказал:
– Если что, пиши.
После этого он похлопал меня по плечу и спустился в подземный переход, на прощание улыбнувшись еще раз. Я застыла на месте и уставилась на бумажку с телефонным номером, пытаясь понять, что происходит и что вообще случилось в последний час. Вместо предвкушения я почувствовала разочарование и обиду; казалось, что со мной решили сыграть в какую-то игру, чтобы посмотреть на мою реакцию. Я хотела выбросить бумажку, но взглянула на нее еще раз и на всякий случай убрала в сумку, а затем поплелась домой.
За ужином мама самозабвенно пересказывала диалоги других учителей с работы, но я ее почти не слушала, потому что Стас не выходил у меня из головы. Меня раздражала его самоуверенность и наглость; меня бесило, что он был настолько убежден в своей неотразимости, что мог поцеловать в губы едва знакомую девушку, словно она только этого и ждет. При этом он не представлял собой ничего особенного: стандартная внешность, ничем не примечательное лицо и дебильная кофта с Микки Маусом, которую он уже явно перерос. Однако весь вечер я почему-то думала только о нем, и мне снова хотелось с ним увидеться.