Дождь закончился, но к вечеру снова похолодало, и я похвалила себя за то, что надела ветровку потеплее. Выйдя из метро, я хотела по привычке остановиться и украдкой посмотреть по сторонам, однако передумала и просто пошла домой – ибо сегодня я испытывала какое-то странное умиротворение. У меня ни разу не возникало ощущения, что за мной кто-то наблюдает, и впервые за долгое время я почувствовала себя хорошо.
Тревога, которую я испытывала в течение последних недель, стала казаться смешной – я на ровном месте убедила себя в том, что за мной кто-то следит, и сама везде искала этому подтверждение. Любой взгляд в мою сторону я считала подозрительным, а каждый человек в темной толстовке и капюшоне казался мне чуть ли не маньяком. Факт в том, что я никому не нужна, и впервые в жизни я поняла, как это замечательно.
Напевая про себя какую-то детскую песенку, я перепрыгнула через лужу и свернула в сторону своего дома. Справа через дорогу от меня располагался вход на кладбище, а слева стояла моя пятиэтажка. Я начала рыться в сумке в поиске ключей и собиралась уже завернуть во двор, но тут краем глаза увидела, что за окном соседней квартиры едва заметно зашевелилась занавеска.
Я выронила ключи обратно в сумку и чуть не застыла на месте, но тут же опомнилась и встряхнула головой. Да, в этой квартире уже много месяцев никто не жил, однако хозяева могли в нее вернуться или кому-то сдать. Если я и дальше буду бояться каждого шороха и завывания ветра, через пару лет окажусь в психушке. Сворачивая к своему подъезду, я еще раз взглянула на потрескавшееся окно соседней квартиры, но теперь занавеска оставалась неподвижной, а через небольшую щель проглядывала лишь темнота.
Я продолжала себя убеждать, что все нормально, однако чувство приятной легкости безвозвратно ушло, а тревога охватила меня с новой силой. Ощущая, как сердце бьется все сильнее, а ладони покрылись липким потом, я открыла дверь и зашла в темный подъезд. Площадку первого этажа освещала лишь тусклая лампочка, но в подъезде никого не оказалось; бросив взгляд в сторону приоткрытого подвала, я поднялась по ступенькам и подошла к своей двери. Казалось, что из глазка на двери слева на меня кто-то смотрит; я хотела на него взглянуть, но понимала, что за выпуклой стеклянной поверхностью увижу лишь маленькую черную точку. Поворачивая ключ в замке, я надеялась услышать за соседней дверью разговоры и смех, но в подъезде стояла полная тишина. Если дверь слева от меня внезапно откроется, я сразу побегу в сторону выхода; плевать, если оттуда выйдет какая-нибудь бабушка, а ключи останутся торчать в замочной скважине моей квартиры. Однако ничего не произошло – распахнув дверь, я торопливо зашла внутрь и тут же захлопнула ее обратно.