Черт, опять на журналистское расследование потянуло.
Он поднял взгляд и увидел Нэнэ. Она стояла рядом, не в силах отвести глаз со зловещего лезвия. От увиденного она словно окаменела.
Черский убрал нож и взял ее под руку.
– Пошли, поедим, – произнес он, двинувшись вниз по улице. – Этот нам уже ничего не сделает.
* * *
Блинная пристроилась на очень литературном перекрестке улицы Бабеля и бульвара имени Гоголя, в дешевой пристройке из пластикового каркаса и стеклянных стен. Теплое дыхание от чугунных конфорок, аромат свежевыпеченных блинов, десять видов начинок – даже тот, кто просто проходил мимо, вдруг ощущал в животе сосущую пустоту, а на ум приходило, что блинчик точно не повредит.
После пресных лет советской власти и пустых перестроечных прилавков это был настоящий хит – особенно для тех, кого все равно не пропустят в пьяный ресторанный загул.
Ее огонек горел сквозь вечерний зимний мрак, словно напоминал, что на часах еще совсем не поздно и время, чтобы закончить статью, есть. Особенно если живешь здесь же, на Гоголя.
Но сейчас и тут было пустынно. С работы, у кого она была, все уже вернулись, а погода, темень и финансовый кризис не располагали к тому, чтобы ужинать в городе.
Черский заказал как в прошлый раз: четыре блинчика на двоих. Два сытных, с ветчиной и чудесно соленым сыром, и два с шоколадом. Все за его счет.
В пластмассовых стаканчиках – терпкий чай из пакетиков с красными ярлычками. Тогда он еще казался чем-то новым и почти модным.
Нэнэ откусила от своего сытного, тщательно прожевала, почти не замечая вкуса, проглотила – и только тогда успокоилась достаточно, чтобы заговорить хотя бы на нейтральную тему.
– Газету, выходит, расширить пока не получится, – сказала она. – Людей у нас пока не хватает.
– Если это уже решено – значит, расширим, – спокойно ответил Черский. – Лишнее место для нас не проблема. Рекламой можно заполнять и бесплатными объявлениями. У нас их с запасом приходит. В народе проснулся дух предпринимательства. Каких только услуг не предлагают, лишь бы деньги за них получить. От матерных частушек по телефону до «Отговорю вашего ребенка заводить большую собаку» или «Продам трех хомяков с половиной», что бы это ни значило. Ну еще и сумасшедшие часто пишут. Безумие – стихия полезная, она всегда позволяет довести до конца колонку мелким шрифтом, которую все равно никто внимательно не читает. Вот один пишет, что «меня похитили инопланетяне, а вы в них не верите». А вот другой: «От наших ведических предков унаследовал наш народ величайшее сокровище – свою землю. Берегите же ее, иначе будем мы бродить и мучиться на вечной чужбине, как курды, цыгане и другие вечные скитальцы!» Тот, кто подает такие объявления, обычно ничего не требует, ничего не предлагает, и даже не требует. Просто высказывает важное сообщение в установленном количестве знаков.