Разговоры, взгляды и тихий смех. Будто кто-то нарочно приписывал к людям эти лишние детали. Словно подобное было под запретом, которым Деми всё время пренебрегал. Такой была его натура – противоречивой и совсем ей не ясной. Ведь сразу после нескольких с опаской брошенных в её сторону реплик, он вдруг позволял своему лицу светлеть и загораться простой, но далёкой отсюда улыбкой. Сейчас быть счастливыми могли лишь в Центре. Там, где стены взлетали до самих небес, собой прикрывая холмы и деревья.
Когда Деми пропал в коридоре, Софи стянула с себя кеды, старые джинсы и присела на край кровати. На её ногах не было ни одного живого места. Лишь ссадины, ушибы и налитые кровью синяки. Там, где желтели и начинали сходить одни, тут же появлялись другие. Тёмно-синие и ярко красные. Раньше они не давали Софи покоя, сейчас же вовсе не ощущались. «Просто тело начало приспосабливаться», – пришло ей в голову первое разумное объяснение. «Любой бы привык, если бы ему пришлось выносить такое», – продолжала она толковать сама себе, но всё это звучало как оправдания.
На Ньюэре всегда было тепло. Она не обременяла себя снегами или летним зноем, но иногда подмораживала лужи и разогревала воздух до того, что дышать им становилось трудно. В сезон дождей задача Софи состояла лишь в том, чтобы избежать потери своего темпа. Она всегда спешила, и то, что из-за гололедицы и подъёма вод Кали ей придётся задержаться, выводило её из себя. Будто Нью нарочно пыталась остановить Софи и не дать ей ступить лишнего шагу. Только не в эту сторону. Не туда, где ей могли встретиться другие.
Незнакомая ей прежде одежда была почти ничем не лучше той, которую она оставила под кроватью. Плотно сидящие на талии джинсы, прочная футболка, кофта с большими и достаточно глубокими карманами для того, чтобы надёжно спрятать в них руки и нож. Софи всегда выбирала то, что никак не помешало бы ей бежать или драться, даже задолго до того, как пал старый мир.
– У меня есть вопрос, – прошептал Деми, когда Софи вышла к нему в коридор. Новая джинсовая куртка села на его понурые плечи так, словно бы однажды её пошили специально для них. Получив дозволительный кивок, он продолжил: – Как часто мы будем видеть твоих больных?
– Не слишком. Со временем и живые, и мёртвые лишь убавляются. – Она бросила парню рюкзак, который теперь был ему необходим. – А твоих?