– Ты хоть раз так снимал жилье? – перебил Черский.
– Нет, ну я нет, но, наверное…
– ДЕГЕНЕРАТ! – рявкнул Черский и лязгнул трубкой так, что телефон загудел.
Он помнил какой-то офис, чистый, но совершенно пластиковый. Он не помнил даже, какая станция метро, – только знал, что идти от нее пришлось еще долго по широкому и совершенно пустому проспекту. И было непонятно, зачем строить такие широченные проспекты, если по ним все равно никто не ходит.
Но теперь был в офисе. Вышла женщина с презрительным лицом, села по другую сторону стола, совсем недосягаемая, и положила перед ним типовой договор,
Черский прочитал сумму. Она была большая, но подъемная. Потом спросил:
– И что я за это получу?
– Мы предоставим вам список доступных квартир… – заговорила женщина. Голос был на редкость презрительным. Мало того, что пришел, – так еще деньги не сразу отдаешь.
Он, как и прежде, ничего не чувствовал, но отточенный журналистикой ум с ходу разгадал схему. Сейчас он подпишет и заплатит, потом ему дадут список каких-то квартир – и ходи, родной, потому что адреса хорошо если существуют и взяты из телефонного справочника.
Самое обидное, что их не за что привлечь, даже если бы у нас законы как-то работали. Формально они ничего не нарушали, оказывали услуги по консультации. Он покупал у них список квартир, и может быть, какая-то из них и правда сдается. Они могут сказать, что были уверены – сдаются все. Они же не сторожа этим квартирам.
Доход мелкий, но надежный. Курочка по зернышку клюет.
Платить деньги было тут не за что. Но просто уходить как-то глупо. Поэтому Черский нашел другое решение: пододвинул договор, сделал вид, что читает, – потом взял страницу, разорвал и бросил прямо в лицо оторопевшей презрительной женщине.
Без единого слова поднялся и вышел.
Ноги несли его куда-то в центр, вдоль трамвайных рельсов. Потом он увидел синие с белым многоэтажки, похожие на куски разрезанного карданного вала, и опознал район Комаровского рынка.
– Слышь, мужик, инструмент нужен? – вдруг спросил его какой-то хмырь с тупой небритой рожей и в спецовке.
– Чего? – спросил Черский.
Он уже опасался, что этот великовозрастный долбак и вправду прямо на улице расстегнет ширинку и достанет свой инструмент, а потом начнет ржать дебильным смехом, и ничего ты ему не сделаешь – но мужик в спецовке и правда протянул коробку с какими-то неведомыми инструментами, от которых еще несло заводской смазкой.