– Я собираюсь открыть студию, подпольную конечно, звуко-видеозаписи, – уверенно заявляет Поливанов.
– Хорошее дело. Поможем.
– Я, наверное, к вам в команду подамся, – мнется двухметровый Косяк.
– Тоже неплохо. Вот и будешь Поливана охранять.
– Я буду думать. Может какой бар и откроем, – совершенно уверен в своих силах Шуберт. – У меня новые мысли насчет мороженного.
– Поддерживаю, откроем, – Ткалич согласен с Шубертом.
– Пока ни с кем ни контачить, связь с внешним миром только через Ирисика. И никаких девок. Они – первые стукачки.
– А сама Ирисик? Что-то я её не помню, – тут же заинтересовывается бабник Косяк.
– Заставить я её не могу. Капусты у неё достаточно. Но с мужем она развелась, а вы все мужики видные, как на подбор, наверное, сможете её уговорить. Она – девка крепкая. Четверых выдержит. Жалко, конечно, что такая лафа накрылась.
– Если захотим сможем доказать, что пройдем опять этот путь. И хотя река жизни никогда не течет вспять, но мы её заставим, – уверен Миха, но Миха то всегда уверен.
– Ну, давайте… счасливо!
Позд тронулся, пацаны вскочили и понеслись… в новую жизнь.
А вот Гималайский послушался ментов, сделал выводы и теперь работает в «Интуристе», правда, пока только экспедитором по снабжению продтоварами.
Последнее время только и было слышно: Интурист, Интурист… Гималайский и сам интересовался этим «Интуристом». Слишком уж много вопросов у него возникло к этому очень солидному заведению. И очень много богатых людей крутится вокруг него, как мы посмотрим. А здесь и указания Петрова подоспели. Менты знают, что советуют и лучше прислушаться к их предостережениям. Решил Гима себе: будем внедряться снизу, и изучать… как тогда… с фарцовщиками.
Подбирался к системе «Интурист» долго. Вся проблема состояла в том, чтобы попасть туда самому, не используя совершенно никакие связи – лишнее внимание ни к чему. В этой стране не знаешь, кто на кого стучит.
Но все сложилось, как нельзя лучше, само собой. Звезды сложились, и парочка человек в снабжении проворовалась и срочно, от греха подальше, уволилась. В это время без работы остался одноклассник Гималайского – Гнедой, а его взяли и приняли.
Через некоторое время там очутился и Гима. На рядовой должности, да не очень. Через довольно короткий отрезок времени, ввиду своей природной сообразительности, наглости и благодаря кое-какому представлению о том, как устроено наше общество, Гималайский обосновался сразу на двух главных направлениях. Первое – колбаса. Здесь все просто. Четвертый холодильник его банда контролирует давно. Все завсклады – знакомые все лица. Дальше – дело техники, неучтенной колбасы валом.