Учёба шла не так гладко, как хотелось бы.
Елизавета не переносила на дух сопромат, и преподаватель – твёрдый и волевой старик Северин Аскольдович Тихомиров – словно чувствовал это, потому наседал на Лизу всей своей преподавательской массой. Она практически его ненавидела, за что исправно получала двойки.
Это не устраивало домработницу-воспитательницу. Да, как бы странно это не звучало. И она, проверив электронный дневник Елизаветы, сделала ей выговор.
«Мадмуазель Мясорубова, – сказала женщина в строгом костюме из блузки и юбки своим властным тоном, не терпящим никаких возражений. – Вы получили столько плохих оценок за последнюю неделю, что я вынуждена назначить Вам наказание трудом».
«Начинается, – подумалось Лизе, но она стойко выслушала претензии своего домашнего надзирателя. – Сейчас заставит драить полдома».
Если бы она училась на аналитика, у неё были бы неплохие шансы после этого устроиться в огромную финансовую компанию. Потому что она как в воду глядела.
В отличный субботний денёк, вместо того, чтобы пить и веселиться, как все остальные студенты, она обрядилась в необъятные штаны и махровую кофту, готовясь вооружиться тряпкой и шваброй.
«Молодец, – сказала ей Влада Брониславовна. – С Вас, мадмуазель, уборка второго этажа, вымытый пол на первом. И полная уборка в кладовой».
Последнее Лиза ненавидела больше всего; да она там никогда и не убиралась, считая это самым грязным местом в доме. Видимо, в этот раз она действительно училась из рук вон плохо.
«Надо подтянуть клятый сопромат, – думала Лиза, натягивая на себя резиновые перчатки, чтобы моющее средство не объело ей руки. – А то я никогда на улицу не выйду».
В общем, со вторым этажом Лиза справилась довольно быстро, чисто для профанации пройдясь шваброй по комнатам – в остальные дни Влада Брониславовна всё вымыла начисто. Собственно, с полом на первом этаже тоже никаких проблем не возникло. А вот с кладовой обстояло всё иначе.
Она думала, что там огромная куча грязи и пыли, и старые столы, и обувь, которую они не носят, но выбрасывать жалко… Но войдя туда – в тёмное и прохладное помещение, Лиза удивилась…
Кладовая их была узким помещением с неожиданно кафельными стенами. Вместо лампочки здесь тускло светил длинный плафон, привинченный к потолку. Но кладовая и не пустовала.