– Спешу уточнить, что ваше выступление переносится на послезавтра, – сказал Сильвестр. – Я прошу прощения, я не знаю, как точнее назвать.
– Какое выступление? – сказал Герман Макарович и почувствовал некий стыд – парень с гордой выправкой напротив него едва заметно отодвинулся назад, вероятно, пытаясь уйти от запаха перегара.
Он опять улыбнулся, но глаза его не очень смеялись.
– Вы у нас согласились сыграть в спектакле. Он будет проходить в концертном зале «Лаура Антонелли». Все билеты уже распроданы! Все только ради Вас!
Тщеславный Герман Макарович зарделся от такой похвальбы.
– А что ставим, напомните? – спросил он и тут же заметил, как Сильвестр Трофимов перестал улыбаться.
– Новую версию «Записок вспыльчивого человека», – ответил он. – Вы что, забыли?
– Нет, – тут же спохватился Жарковский. – Как я мог забыть… Только, знаете что, давайте перенесём дату…
– Нет, – тут же отрезал Трофимов. Тон его голоса превратился в крайне пренебрежительный, будто он больше не стоял перед прекрасным артистом больших и малых театров, а всего лишь перед вонючим выпивохой. – Но Вы можете отказаться. Только верните гонорар за выступление. Ведь Вы настояли на том, чтобы Вам заплатили сразу. Вы настояли и на том, что Вам нужны всего лишь две репетиции… Пробная и генеральная. Что Вы – великий профессионал, но сейчас я вижу…
– Минуточку! – поднял трясущийся палец Жарковский. – Вам не удастся обвинить меня в непрофессионализме! Если я сказал, что выступлю, значит, так тому и быть! Если люди хотят посмотреть на меня, значит, это будет очередное блестящее выступление!
– Чудесно, – снова заулыбался Сильвестр. – Сегодня в пять репетиция. Я бы сказал Вам «не опаздывайте», но Вы же – профессионал, это Вас и обидеть может.
– Точно так-с, – театрально ответил Герман Макарович и кивнул головой, отчего, впрочем, у него заболел левый висок.
– Будем Вас ждать, – сказал гость.
На том они и распрощались…
Когда же Жарковский вернулся в свою спальню и в этот раз улёгся на диван, он действительно стал припоминать, что с этим парнем они уже встречались… И, кажется, тот заплатил за выступление немалую сумму. И даже где-то валялся сценарий постановки, который он благополучно зашвырнул куда-то.
«Надо бы взглянуть», – решил он и пошёл рыскать среди бумаг, от которых ломился его стол. Под ногами зазвенели пустые бутылки, и он недоумённо посмотрел на них, будто тут пил кто-то другой, а не он.