О, эти ее глаза! Ярко зеленые и завораживающие, как у самой настоящей хейд (ведьмы). Они сводили его с ума. Как же красиво дрожали росинки слез на ее пушистых ресницах.
А ее губы? Зачем они такие пухлые, нежные и манящие? Чем ближе он склонялся к ней, тем мучительно сильнее он хотел прижаться к ним своими губами. Смять их и завладеть ими. Чтобы не только слово хозяин слетало с них, а и они сами принадлежали только ему.
Ее крик словно отрезвил его, и он вспомнил, кого он сейчас держал в руках. Ненавистная женщина, которая убила Дьярви. Волна раздражения и гнева, но уже на самого себя, окатила его, и он резко оттолкнул рыжую от себя, так сильно, что она упала. Отвернулся и снова сел за стол, не глядя на то, что ел. Сейчас любая еда будет отдавать горечью.
Она ушла, и он быстро закончил завтрак. Подхватив теплый плащ, Льёт вышел из дома, и тут от колодца раздался душераздирающий крик адской боли. Он посмотрел туда, и увидел, как Фёдор, бывший раб его родителей, сидел возле нее.
Первым порывом было броситься к нему и убить того на месте, за то, что он вообще находится рядом с ней. И что это он там делает, из-за чего девчонка так орет?
Потом она снова закричала. Льёт уже было сделал шаг в их сторону, но раб поднял ее на руки и понес в домик рабынь. Да что случилось то?
Раздражаясь еще больше, он дождался, когда тот выйдет и подозвал его к себе. Немой на пальцах объяснил, что рыжая повредила ногу. И когда успела? Когда он ее толкнул? Непрошенная совесть кольнула сердце, но викинг силой воли отогнал ее проч. Еще чего, жалеть эту тварь. А может, она притворяется, специально чтобы не работать?
Найдя Уну, Льёт приказал не давать девке отдыхать. Пусть работает как все. И выбросив все мысли о ней из головы, он отправился по своим делам.
Зашел к отцу, посмотрел, как устроился мальчонка, перекинулся парой слов с друзьями. Ближе к обеду приехал Бронт, и они славно поторговались с ним. Льёт спросил у него, зачем ему тот паренек, но тот просто махнул рукой. Не став допытываться, он попрощался с ним и снова решил навестить Грид.
Та ходила по дому как потерянная, тень прежней себя, оставив дочку и сына на попечение старым рабыням. Не зная, что еще ей сказать в утешение, он ушел, чтобы помочь с курганом для побратима. Этим же вечером они его и похоронили.