– Да отчего же-с? – в голосе Мартемьянова звучало искреннее недоумение.
Штольман смотрел на него тяжелым взглядом в упор, затем вздохнул – то был горький вздох умного человека, столкнувшегося с беспросветным сочетанием глупости и упрямства.
– У меня складывается впечатление, – молвил он иронически, – что до сих пор вы расследовали в основном убийства, совершенные в кабаках и притонах… я прав?
– Точно так-с… И что с того-с? – удивился Мартемьянов.
– А то, что нравы в так называемом приличном обществе все же несколько отличаются от таковых в кабаке. Здесь тоже совершаются убийства, но реже – заметьте, гораздо реже – если не верите, изучите полицейскую статистику. А знаете, почему реже?
Сделав паузу и не дождавшись ответа, Штольман пояснил:
– А потому, что только в кабаке сказанное кем-то нелюбезное слово может стать причиной тяжелых последствий. В кабаке ведь как: слово за слово, и вот уж перебранка, крики, драка, а потому уж в ход идут ножи. В приличном обществе люди умеют сдерживать себя. Резкое слово не может стать причиной убийства – а если уж до убийства и дойдет, то причины его здесь куда более веские. Веские, понимаете? Вот эти веские причины и надо искать…