Тайные грехи кроткой голубки - страница 9

Шрифт
Интервал


Меж тем, на лужайке перед домом, покинутой нашими героями, висело неловкое молчание. Затем кто-то из дам вспомнил, что забыл в доме шаль, а ведь уже холодает. У других нашлись не менее срочные дела. Писатель, ничем не выдав своих чувств, отправился в глубину сада выкурить сигару; куда именно отправилась Олимпиада Саввишна, эта бледная тень своего мужа, вообще никому интересно не было.

– И все же у меня какое-то нехорошее предчувствие, – пробормотала Анна.

Словно отвечая на ее слова, по саду вдруг резко просвистел ветерок, затем уже не ветерок, а резкий ветер нагнул ветви с тяжелым шелестом… Анна посмотрела вверх: на небо, еще пока прозрачно-синее, со всех сторон наползали тяжелые, клубящиеся тучи; это было страшновато, но очень красиво.

– Да просто дождь собирается, – возразил ее муж.

И точно – крупные капли дождя упали на них, а затем, после минутного затишья, на сад обрушился ливень. Громыхнул гром, прозрачно-розовая ветвистая молния перечертила небо, а ливень обернулся сплошной стеной воды. Со всех сторон к дому бежали гости; и в этой суматохе, полной криков, бешеного ветра и шума дождя почти никто не услышал, как в глубине сада прозвучал выстрел.

Глава 4.

Следователь полиции Степан Фролыч Мартемьянов уважал общественное мнение.

Мысль де Шамфора, что «всякое общепринятое мнение – глупость, так как оно понравилось большинству», была ему незнакома. К тому же на уроках логики в гимназии, читая под партой «Робинзона Крузо», он пропустил тему логических ошибок, и едва ли мог внятно объяснить, почему argumentum ad populum , она же апелляция к мнению большинства, является неправильной. Поэтому, в вопросе о том, кто же виновен в преступлении, он охотно ограничился бы простым голосованием свидетелей – за кого они проголосуют, того преступником и объявим. Мешало только противное начальство, которое требовало всегда доказательств более веских, нежели общественное мнение. Однако привычка – вторая натура, и Мартемьянов каждый раз начинал следствие с одного и того же вопроса, приятного его сердцу: «Кого вы подозреваете, господа свидетели?!».

Когда следователю Мартемьянову сообщили потрясающее известие – что вчера вечером в саду госпожи Астафьевой убит, о ужас, сам знаменитый писатель Горчичников – первым делом он начал с опроса хозяйки дома, ее дочерей и домочадцев. Выяснилось следующее.