Мнение о нем складывалось неоднозначное: с одной стороны – привлекательный мужчина, при росте, фигуре, с интересным лицом, а с другого ракурса – неулыбчивый, что портило приятное впечатление, грубоватый. Впрочем, каким еще быть человеку богатому, знающему себе цену?
– Сколько тебе лет? – спросил мужчина, махом допив кофе и отставив чашку в сторону.
Можно было встать и уйти, проигнорировать вопрос, но в мои планы не входило остаться без работы, хотя, если положа руку на сердце сказать – не особо ею и дорожила.
– Двадцать пять, – поднялась, прошла к столу, поставила на разнос чашку, приборы, нетронутые комплименты.
Я не хотела знать, для чего он интересуется. Все, что мне было нужно – спокойно отработать смену.
– Я не отпускал тебя, – гость не дал забрать посуду, – сегодня кроме кофе мне нужна компания. Ты – как раз подойдешь.
Антон как в воду глядел, предрекая неприятности. Или накаркал – что было более вероятно. Для чего подойду? Для чего в принципе я могу подойти?
– Оставь в покое посуду, – приказным тоном молвил Руслан Игоревич, отвлекая от мыслей. – Мы спустимся к озеру. Я хотел бы искупаться.
Плохая идея – хотела сказать, но промолчала. Какое мне дело до причуд богатеев? Хочет, может брасом озеро вдоль и поперек исплавать. Лишь бы меня за собой в воду не тянул.
Мы покинули клуб через боковую дверь для прислуги. По пути не встретилось никого из персонала – видимо, залы на первом этаже уже битком забиты и работы невпроворот. Мужчина уверенно шел впереди, я топала следом. Он ни разу не обернулся, должно быть, твердо зная, что никуда я не денусь.
На улице было тепло – но не настолько, чтобы купаться. Градусов пятнадцать, не больше. Ступив на мощеную мозаикой аллейку, Руслан Игоревич остановился и подождал, пока я поравняюсь с ним.
Через несколько минут пришлось признаться, что с выводами я поторопилась: в балетках на тонкий чулок, с коротким рукавом платья было холодно. Я обхватила себя руками и постаралась расслабиться. Получалось так себе.
– Замерзла? – обернулся Руслан Игоревич, хотя ему полагалось гордо шествовать впереди и не помышлять о таких пустяках, как сохранность тепла в организме прислуги.
Так было бы правильно. Потому что если бы и правда, о чужом здоровье думал – дал бы одеться.
– Да, прохладно, – не стала лукавить.