Черт возьми!
Скомкала письмо и сунула в карман – по чистой привычке не бросать мусор на пол.
По старинке, значит, достать решил. Если не отвечать на смс и электронные письма, в расход пойдет дорогая бумага. Впрочем, дражайший родственник никогда на мелочи не скупился.
В квартире пыли скопилось порядком – когда только убиралась в последний раз? Все некогда: работа или лень. Можно было бы сегодня заняться – и внимание на грязь обратила и временем располагала, но…
Пока готовила нехитрый завтрак: горячие бутерброды, думала о новом витке в работе. Колоритный Руслан Игоревич никак из сознания не выветривался. Многогранный персонаж – бесцеремонный, грубоватый, но по-своему заботливый: чаем напоил, спать уложил. Правда, большой вопрос, отчего вообще в сон клонить стало. Перед начальством вот похвалил – тоже плюс. С чего бы, только. Добрые и бескорыстные дела с давних пор не внушали доверия и веры, людям их совершающим, не было никакой.
Вымыв посуду, и присев за стол с намерением в спокойствии выпить кофе, а после приняться за дела, вспомнила о записке.
Вытащила из кармана лист, перечитала. Поморщилась.
Позвонить и правда стоило, только лишь потому, что с родственника станется приехать лично. Избытком гордости, в отличие от меня, он никогда не страдал, и являлся тогда, когда ждала меньше всего. Иногда спустя месяц с последнего звонка, иногда через год. А звонил раз в неделю – узнать, здорова ли, все ли в порядке.
Его забота бесила меня.
И все же, слушая гудки, сердце забилось – сильно, руки похолодели. Не знаю, чего мне хотелось больше – положить трубку до того, как он ответит, или услышать его мягкий, вкрадчивый голос.
– Здравствуй, милая, – ответил он, когда я уже не чаяла дозвониться. – Рад, что ты перестала бунтовать.
Ну, это спорное утверждение. Рано обрадовался – хотела сказать, но передумала: спорить с ним, что дуть на ветряную мельницу.
– Со мной все хорошо, приезжать не надо, – буркнула неприветливо.
– Расскажи мне новости, – попросил родственник, – ты давно не звонила.
Поставив локти на стол, я прикрыла глаза свободной ладонью. Тяжело разговор давался. Тяжко.
– Всё как всегда, – голос некстати охрип, кашлянула.
– Когда мы виделись последний раз, ты ездила на мотоцикле и носила серьгу на брови, – почувствовала, как он усмехнулся. Горько. – Всё так?