Какое-то время они любовались морем: его поверхность была ровной, как зеркало, и сверкала в лучах солнца.
Лежать на песке Кате быстро надоело, и она умчалась в ближайший бар за напитками и фруктами. А Лика принялась гулять по пляжу, отмечая, что здесь есть интересного. На глаза попались игроки в волейбол, затем тренажеры, которыми отдыхающие могли бесплатно пользоваться. Лика тут же вспомнила, что в их городе похожие тренажёры установили рядом с детским центром, недалеко от ее дома. Она еще зимой удивлялась, что есть желающие тренироваться даже в мороз…
Спустя пару минут Лика заметила качели. Обычные садовые качели, такие же стояли на территории отеля, в котором сейчас жили подруги.
Лика опустилась на мягкое сиденье. Минут десять она с наслаждением раскачивалась, слушая турецкую музыку, которая разносилась по пляжу, а потом вдруг сама не заметила, как задремала.
Из полудремы ее вытащил грубоватый мужской голос:
– Мисс, с вас два евро!
Лика, распахнув от неожиданности глаза, уставилась на смуглого мужчину в соломенной шляпе, который требовал с нее деньги.
– Качели – деньги! – с нажимом потребовал смуглый мужчина среднего возраста. На солнце сверкнул золотой зуб.
– Простите, я думала качели бесплатные, – попыталась оправдаться Лика.
– Два евро! – хмуро потребовал мужик, и Лика была вынуждена заплатить. Получив монетки, мужчина вдруг заулыбался:
– Хорошо, что заплатили. Теперь счастье вам будет. Большая любовь повстречается.
– А если бы не заплатила, то ожидало бы горе? – недоверчиво хмыкнула девушка.
– Может, да, может, нет, – загадочно отозвался незнакомец, продолжая сверкать золотым зубом.
Лика решила не продолжать бессмысленный разговор и шагнула прочь от злополучных качелей. Но тут ей вдруг стало интересно, и она резко обернулась. Вопрос, который Лика задала, повис в воздухе:
– А как я свою большую любовь узнаю?
Ответить ей оказалось некому: ни садовых качелей, ни мужика-вымогателя нигде не было. Словно те ей привиделись.
Растерянно потоптавшись на одном месте, Лике решила отправиться на поиски подруги, продолжая недоумевать по поводу качелей и человека, их охранявшего.