Глитч - страница 2
Киото-Палас ярко сиял ночами, но это было болезненное сияние. Здания, люди, машины – всё сливалось в одну бесконечную вязкую массу, под которой гнила реальность, изъеденная ржавчиной и коррозией человеческих душ. В этом городе надежда превращалась в отчаяние, а свобода исчезала под тяжестью корпоративных оков.
Город начинал просыпаться с утробным гулом, раздающимся из тысяч бетонных коробок. Люди в серых одеждах устремились к станциям метро, автобусы и такси заполонили улицы. Это утро было как любое другое: предсказуемое, запрограммированное.
В комнате Роксаны тихо раздавались щелчки клавиатуры. Она сидела перед компьютером, сосредоточенно глядя на экран, свет которого освещал её бледное с тёмными впадинами глаз лицо, обрамлённое чёрными, как крыло Ятагарасу, прядями волос. Рядом на столе стояла маленькая керамическая чашка с недопитым кофе. В воздухе витали клубы дыма от почти докуренной сигареты в зубах. Роксана затушила бычок в пепельнице и наклонилась вперёд, пальцы набирали команды на клавиатуре с пугающей скоростью. За её спиной мерцали голографические экраны, на которых мелькали цифры и графики, отражающие состояние городской инфраструктуры. В уголке стола манэки-нэко безмолвно качал лапкой. Пальцы Роксаны бегали по клавишам, оставляя за собой россыпь строк кода. На лице появилась кривая улыбка – она была в своей стихии.
Люди на перроне Киото-Стейшн тесно жались друг к другу и торопились попасть в вагон метро, подгоняемые ритмом ежедневной рутины. Холодный свет тусклых ламп отражался на их лицах, безразличных и усталых, словно резиновые маски, надетые для того, чтобы скрыть истинные чувства. Внутри вагона безразличие ощущалось физически – оно висело в воздухе невидимой паутиной. Пассажиры рассаживались по местам, уткнувшись в экраны телефонов. Их лица озарялись синим светом дисплеев, но ни одна эмоция не отражалась на них. Некоторые стояли, вцепившись в поручни, их мысли уносились вдаль, к очередным отчётам, дедлайнам и пустым обещаниям. Кто-то украдкой смотрел на часы, кто-то вглядывался в свое отражение в тёмном окне, но все они были лишь винтиками в механизме равнодушного мегаполиса, который продолжал существовать, несмотря ни на что.
Роксана слегка прикусила губу, внося финальные строки в командный файл. Она была дирижёром, готовым начать свой безумный симфонический концерт.