Из толпы донеслись шепотки.
– Падальщики…
– Явились…
– Подзаработать решили на смерти бедолаги…
– Уроды…
– Жуткие какие…
– Лучше держаться подальше…
Рэнла вскинула руку, голубые глаза недобро блеснули поверх маски. Призрак не шелохнулся, но завопил; по телу, будто сотканному из голубоватого тумана, пробежала рябь. Ладонь Смерти сомкнулась на его шее и, в отличие от руки Дариза, что ранее просто прошла сквозь прозрачную субстанцию, легко вцепилась в несуществующую плоть. Рэнла тихо забормотала себе под нос. Со стороны все выглядело так, будто она читает некий сложный заговор. Но Дариз знал, что сестра буробит всякую чушь. Не существовало никаких заговоров для упокоения мертвых, только чистая сила Смерти, ее Привратника и Проводников, которым не требовалось обличать свою магию в слова, чтобы добиться от душ подчинения. «Заклинания» были игрой на публику, только и всего. Вынуди Рэн взмахом руки исчезнуть неупокоенного, это вызвало бы вопросы, а так люди верили, что перед ними всего-навсего человек, знающий пару фокусов. В народе поговаривали: Падальщикам просто повезло. Якобы, когда Боги погибли, их тела обратились в пепел, который разнес ветер по Скрытому миру, и те, на кого тот пепел осел, получили ничтожную крупицу Божественной магии, вот мертвые их и не трогали. Разубеждать невежд никто не собирался. Только Пустоту Падальщики беспокоили, но, поймав парочку и не найдя в них ничего необычного, она успокоилась. Мало ли чудаков на свете? Пока они приносили пользу, их решено было не трогать.
Дух тем временем перестал орать и застыл. Рэн отпустила его, и тот плавно полетел вверх, а вскоре скрылся в серых тучах, нависших над городом так низко, что, казалось, шпили замка наместника вот-вот зацепят их подбрюшья.
– Госпожа Лу́на, – прокашлялся капитан стражи, обращаясь к Рэн. – Благодарю за помощь. Вы, как всегда, вовремя.
– Нам с кузеном платят за то, чтобы мы присматривали за городом, капитан Худ, – равнодушно кивнула в сторону Логана Рэнла.
«Кузен» одарил стражника уничижительным взглядом и понадежнее намотал цепь Дариза на руку.
– Однако никакие деньги не удержат нас в этом затхлом местечке, если к нам здесь не будут относиться с должным уважением, – продолжила Рэн, устремляя взор на торговца травами.
– Простите, госпожа, – снова заговорил Худ, силясь изобразить это самое пресловутое уважение и выдавить улыбку, но вышло не очень: лицо его исказила отталкивающая гримаса, свойственная скорее какому-нибудь деревенскому дурачку, чем гордому воину. Хотя, возможно, капитан вовсе не умел улыбаться в силу своего рода деятельности. – Но разве кто-то здесь посмел вас оскорбить?