Сергей
Было, наверное, около одиннадцати часов, когда он вдруг ощутил растущее беспокойство, спустя несколько минут перешедшее в панический страх. Страх, непонятно откуда пришедший, и прочно обосновавшийся в сознании. Беспричинный, и настолько сильный, что Сергей даже отменил назначенную на двенадцать часов встречу, боясь, что не сможет вести машину.
Что-то случилось с Мариной!
Мысль эта пронзила голову, и, сдавив горло, проползла в сердце, которое с перепугу даже перестало биться. Глупая мысль! Марина на работе, все в порядке, ничего не произошло.
Он набрал ее номер, но услышал ненавистное «Абонент временно недоступен». Впрочем, это было лучше, чем если бы в трубке раздался равнодушный голос милиционера: «Гражданка Трухачева сейчас не может подойти к телефону. Почему? Потому что я стою сейчас возле ее тела. А кем вы ей приходитесь, товарищ?» От этой мысли стало еще страшнее…
Он позвонил ей на работу…
– Марина? Нет, Марины нету… Она на задании. Ей что-нибудь передать? Да где-то с час как уехала…
Ее сотовый упорно не отвечал… Зато его трубка, словно почувствовав к ней внимание – ожила и за пятнадцать минут дважды начинала вибрировать, выдав на экран свое fv. Уже давно пора было разобраться с этим глюком – в конце концов, просто стыдно, работая в крупнейшей в регионе сотовой компании, гадать, что за ерунда у него с телефоном, а не просить у технического отдела.
Он положил телефон на стол, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, пытаясь унять бьющееся, как птица в силках, сердце.
С Мариной все в порядке, с Мариной все в порядке, с Мариной все в порядке, сМаринойвсевпорядке!
Телефон завибрировал, подпрыгивая на полированном столе, от чего Сергей едва не упал с кресла. Он потянулся к мобиле, уже видя на экране лицо Марины, видя подпись «Мариша» под ним…
– Марина! – крикнул он в трубку. – Алло!
В трубке были слышны лишь шумы и потрескивания. Белый шум, возникающий, выражаясь языком связистов, когда помехи на пути сигнала настолько сильны, что искаженный сигнал на выходе и сам превращается в помеху.
– Марина!
Усталость накатила резко и неожиданно. Руки не желали двигаться, ноги невозможно было заставить приподняться над полом. Как будто он отключился от реальности и несколько часов подряд таскал на двадцатый этаж мешки с мукой, не давая себе ни минуты отдыха. Голова опустилась на грудь, и под тяжестью собственного подбородка он с трудом мог вдохнуть воздух…