***
Однажды Злата Анатольевна заходит в мой кабинет. Лицо – белее стены, руки дрожат. Самый раз оказывать помощь! Время обеденное. Пациентов за дверью тьма.
– Воды? Что случилось? – взволнованно спрашиваю. Подбегаю к ней, хватаю за руку. Пульс, наверное, под 200. Измеряю давление. Низкое. Укладываю на кушетку. Быстро поднимаю руки, ноги. Медсестра дает лекарства, стабилизирующие артериальное давление.
Трудно поверить, что эту женщину может свалить какой-то недуг. За пять лет совместной работы ни разу не видела ее занемогшей. Когда пришла в себя, прошептала: "Я встретила первую любовь".
И как бы в дополнение к сказанному: "Вы ничего обо мне не знаете…"
С каких-то пор я уже чувствовала себя переполненной разными жизненными историями. Кому, как не врачу, люди поверяют сердечные тайны. Видимо, и у Златы Анатольевн возникла острая необходимость с кем-то поделиться. А выбор пал на меня. Мы так с ней за эти годы сблизились, что каждое последующее слово её горького повествования отзывалось в моем сердце щемящей болью. Это она – весёлая и заводная, оказалось, перенесла тяжкие страдания.
Глава II
"За неделю до войны мой будущий отец, а тогда девятнадцатилетний парень, оказался на ярмарке в украинском селе. С дедушкой, хозяином мельницы, крестьяне за помол рассчитывались нередко зерном. Приходилось время от времени накопившееся добро сбывать. Рядом с моими родными старый цыган торговал молотками, лопатами, подковами.
Изготовление железо-скобяных изделий – древнейший промысел умельцев-кузнецов – потомков выходцев из Индии – наряду с гаданием, игрой на музыкальных инструментах, пением, танцами, попрошайничеством. Старику помогала четырнадцатилетняя девчушка. Моему будущему папе она приглянулась. И, когда базар закончился, он предложил цыгану сделку – отдать девчонку взамен лошади.
– Как же она без меня? – сокрушался тот. – Круглая сирота. Лет шесть назад уехали её родители на заработки. С тех пор ни слуху, ни духу. Сгинули. Понимаю, внучке надо вить гнездо, но, думал, с кем-то из наших. Да я рядышком буду. А ты с другой стороны.
– Только обживёмся, заберём тебя к себе. Помехой не будешь. Смотри, какого жеребца отдаю. Не то, что твоя старая кляча!