Что было в Пионерском лагере до того, как я окончил пятый класс, помню я весьма смутно, ибо не было ничего там интересного и достойного воспоминаний и, тем более, упоминания. Так, обычная пионерская рутина, тем не менее, период обучения в пятом классе принёс некоторые незрелые плоды. Точнее плоды были зрелые, зато я тогда до них ещё не дозрел. Это были Жан Огюст Доминик Энгр и Гюстав Курбе, а потом моя тётушка привезла из Парижа Поля Дельво. Для тех, кто не понял о чём речь, поясню. Это имена трёх художников, которые любили писать обнажённую натуру. Ещё весной я не доставал до полки, где стояли альбомы этих и иных художников, но за лето подрос, а осенью дотянулся до высокого искусства. Кроме трёх указанных художников, там было достаточно и других мастеров кисти, но эта троица мне была ближе всех остальных. Созерцание обнажённых женских тел вызывало в моей душе благоговейный трепет и смутные желания. Одним из таких желаний было обзавестись одним таким телом, а лучше сразу двумя.
После окончания пятого класса меня отвезли на два месяца в Крым, и там я созерцал тела в купальниках, но этого было недостаточно. Очень уж хотелось мне заглянуть дальше. Конечно, я не занимался подглядыванием, а просто мысленно раздевал девочек и дамочек. Пару раз я имел счастье лицезреть конфуз той или иной особи женского пола, но это тоже не особо грело душу. В августе меня всё же заслали в Пионерский Лагерь, где мне тут же было предложено вступить в секту малолетних вуайеристов. Разумеется, что такого умного слова в те годы я не знал, впрочем, как и всех иных терминов из учебника по сексопатологии, но суть-то не меняется, как её не назови. Авторитетные малолетние вуайеристы обещали мне все блага созерцания обнажённых тел в непринуждённой обстановке и в высоком качестве, а секта была столь многочисленна, что сразу же отказаться не было сил. На второй день активисты секты предложили мне подглядывать в дырку, которая была пробита гвоздём в перегородке между мужской и женской раздевалками при бассейне. Обстановка была нервозной, а качество отвратительным. Ещё дня через три мне показали позицию для подглядывания за девочками и вожатыми в бане. Жаль, что банных дней было всего три за смену.
Баня была скорее душевой, чем баней, но называлась баней. В бане были на высоте более двух метров маленькие окошки, а рядом с баней была водонапорная вышка. Вышка была собрана из стальных уголков, ну а наверху этой конструкции находился огромный бак с водой. Мест для наблюдения было два, справа от бака и слева от него. Лезть на вышку было небезопасно, а лежать у бака неудобно, одно радовало, что по ту сторону бани, где была вышка, никто не ходил. Ждать у моря погоды не хотелось, и я провёл беглый предварительный осмотр места будущего преступления. Результат был не очень. Угол обзора не позволял видеть многого, и скорее всего, то, что ниже пояса, посмотреть не представлялось возможным. Оно, конечно, обидно, но сиськи – тоже не так уж плохо, особенно у вожатых. Когда же настал банный день, всё оказалось ещё хуже. Стёкла запотели, и вместо тел можно было лицезреть только мутные пятна. Активистам секты и этого хватало, но мне, насмотревшемуся репродукций бесстыдных картин величайших мастеров кисти, это было не в масть, и я послал всех вуайеристов на хуй. Они соблазняли меня тем, что можно подглядывать в окна и замочные скважины, но попусту. Я осознал, что смотреть на голую бабу гораздо приятнее, если она сама себя хочет показать.