Успевший повторно задремать Джек подскочил с места почти до потолка и отчаянно схватился за голову. Мужчине показалось, что его череп вот-вот лопнет, терзаемый низким гулом невероятной силы. Затем Евгений, видимо, выдал витиеватую матерную тираду. Однако посыл не дошёл до адресата, сообщение разбилось о преграду в виде восковых затычек. Вся глубина эмоций, испытанных одним попаданцем в то дивное утро так и осталась для владельца имения загадкой.
– Я понимаю барабан. Выстрел из мушкета, – часом позже в обеденном зале размышлял Джек, – но где ты взял гонг? Метровый, мать твою, гонг.
– А вот маменьку мою лучше не поминай. – Махнув слуге, чтобы налил ещё вина, оборвал приятеля Шут.
– Ну да, ты же у нас местная элита. Обидчивый. – Хмыкнул Евгений и вгрызся в отбивную.
– Отнюдь, Жора. Просто как бы ей не начало икаться. Поверь, её внезапный визит не в наших с тобой интересах. – Ник проявил чудеса чревовещания, ибо умудрился продолжать беседу параллельно с опустошением кубка. Серебряного кубка, украшенного драгоценными камнями, надо заметить.
– И что маменька, – на секунду отрываясь от мяса, уточнил дорогой гость, – имеет суровый нрав?
– Хуже, Георгий, много хуже, – печально вздохнул представитель местной аристократии, – хочет меня женить.
– У-у-у. – Поддержал приятеля Джек.
– Видишь ли, в наших краях слова и мысли имеют вес и нам лучше замять тему моей достопочтимой матушки, а то не ровен час… – Шут резко весь сжался и мелко задрожал, – мы опоздали. Маменька уже тут.
Джек, не отрываясь от трапезы, кивнул и промычал нечто участливо-невнятное. За окном послышался перестук копыт и шорох колёс, затем в поле зрения приятелей попала и карета: обеденный зал выходил окнами в сторону парадного входа. Судя по гербу, что совпадал с весёлыми картинками внутри дворца, принадлежала она кому-то из хозяев. Так и оказалось. Наверное.
Минутой позже из недр транспортного средства показалась женщина средних лет в довольно экстравагантном для аристократки наряде. Внешне она производила впечатление скорее капитана пиратского корабля, нежели благородной дамы. И, судя по походке, действительно немало времени провела на парусном судне. Небрежно засунутый за пояс мушкет и висящая сбоку абордажная сабля гармонично дополняли образ морской разбойницы. Качающимся, но твёрдым шагом, загорелая женщина с причёской из двух десятков косичек устремилась к входу во дворец. Ей навстречу выбежал услужливый дворецкий.