– Понял, – ответил Феликс, выдергивая из шкафа сумки для агента.
– Хорошо. Всё. Не могу больше. Лови.
Прислоненный к уху смартфончик завибрировал, принимая файл.
– Стойте, – Феликс успел – Зинаида еще не положила трубку, – кого я должен забрать?
– Катерина, – ответила Зинаида Николаевна шепотом, добавила еще фамилию агента, но так тихо, что Феликс не расслышал, – она замаскирована, но ты её узнаешь. Всё, не могу говорить.
Раздались короткие гудки.
– Кто такой Атлан? – спросил он, но ему никто уже не ответил.
Феликс прикрыл за собой пустой шкафчик, поправил сорванную пломбу и открыл документ с координатами.
Нужное ему место было у самого выхода на посадку.
«Как удачно, – подумал он, – успею.»
Чтобы точно успеть, Феликс побежал.
Пассажирская очередь до Калининграда сократилась уже вполовину.
«Вроде бы сюда, – Феликс хотел свериться с картой, но сообщения от начальницы в телефоне уже не было, – значит, точно сюда!»
Он свернул за угол и опять оказался в тупичке. На этот раз – без пожарных шкафчиков, зато с двумя дверьми. Слева – в мужской туалет, справа – в женский.
Ему, судя по самоуничтожившейся карте, нужно было как раз в комнату для припудривая прекрасных носиков.
Феликс на мгновение замешкался, не решаясь открыть нужную дверь.
Та открылась сама. Вышла маленькая сгорбленная женщина с ведром и шваброй. Повесила на ручку затертую пластиковую табличку «Не входить идёт уборка» и неспешно удалилась.
По громкой связи объявили, что посадка на рейс до Калининграда заканчивается. Опаздывающих пассажиров просили поторопиться.
Феликс понял, что в число опаздывающих уже точно входит. И если сейчас не решится войти в женский туалет – возглавит также компанию опоздавших и, как итог, оставшихся в Домодедово.
Он невольно зажмурился, готовый в любой момент начать извиняться перед застигнутыми в уборной дамами.
Медленно нажал на дверь. Подождал – тишина. Открыл глаза: намытый пол сверкал бликами, двери кабинок были приоткрыты, у длинной раковины вдоль стены никого не было.
Феликс проник внутрь, закрыл за собой. Подошел к третьей кабинке – единственной запертой.
– О чем задумался, открывай, – раздался недовольный женский голос из кабинки.
Феликс дернулся, рюкзак соскользнул с плеча, повис на локте.
– Как? – он толкнул запертую изнутри дверь, путаясь в ремнях навешенных на плечи сумок.