Процедура составления и подписания контракта не отняла много времени. На главный вопрос о зарплате, Олаф чистосердечно ответил, что он человек не бедный и его устроит любая зарплата, разумеется, эквивалентная затраченным усилиям. Он не собирался задерживаться здесь надолго.
На следующий вечер Олаф орудовал за стойкой. Как ни странно, получилось неплохо. Ему даже понравилась новая работа.
Но как приступить к тому, ради чего он появился здесь? Как внедриться в мафию и «обезвредить её головку?» Сколько Олаф ни ломал собственную рыжую голову, не смог придумать ничего путного.
х х х
Олаф меланхолично переставлял на стойке пустые стаканы. Никого. Ни одного самого захудалого посетителя, желающего отведать фирменный коктейль «лягушка на троне» либо погрузиться в «пучину наслаждения».
Все посетители бара – четыре чеченца, играющие в нарды за угловым столиком. И те местные. Охрана. Правда, было неясно: что и от кого они охраняют. За те несколько дней, что проработал Олаф в «Дарах Востока», он ещё ни разу не видел их за «работой».
Но то, что «работать» они умеют, хорошо читалось на их бандитских рожах. Как свободно, вольготно чувствуют они себя тут. Гогочут, будто находятся в родных горах, а не в Москве. Олаф узнал одного из них, старшего. Дилаев. Известный полевой командир. Погиб несколько месяцев назад. Остальные наверняка такие же «трупы» как и Дилаев. Интересные дела творятся в Чечне.
Дилаев, будто прочитав его мысли, встал и вразвалочку подошёл к стойке. Сощурив тёмно-карие глаза, тяжело уставился на Олафа.
– Что, урод, пялишься на нас? Или у тебя голова железная?
«Охранники» довольно заржали.
– Что молчишь, норвежская свинья? Думаешь, за паспорт спрятаться? Не поможет тебе паспорт.
Олаф молча поставил на стойку согнутую в локте правую руку. Кивнул Дилаеву. Тот недоумённо тряхнул головой. Наконец, дошло. Он поставил свою правую руку. Олаф мгновенно припечатал её к стойке. Дилаев изумлённо раскрыл рот.
– Па-даж-ди.
Чеченец широко расставил ноги, упёр левую руку в бок.
– Давай.
Заинтересованные «охранники» подошли поближе.
Олаф также легко, словно перед ним стоял ребёнок, вновь припечатал к стойке руку Дилаева. Парни изумлённо зацокали языками. Выстроились в очередь. Всех постигла та же участь. Никто не продержался и трёх секунд.
Олаф флегматично поднял брови.