– Не надо! – взмолился чеченец, норовя упасть на колени. – Не стреляйте. Шайтан попутал. Клянусь Аллахом, такое больше не повторится.
– Стой смирно, идиот, – процедил Гость. – Я не собираюсь в тебя стрелять. – Он качнул пистолетом – Это для острастки. Чтобы не дурил. Ты нужен мне для другого.
– Да-да, – обрадовано закивал чеченец (как его там, кажется, Аман?). – Я на всё согласен. Только не убивайте. У меня мать, отец, бабушка, жена, дети. Двое детей. Мальчик и девочка. Никто не работает. Негде работать. Я один кормлю их всех.
– Все вы ангелы, – пробурчал Гость. – Заткнись и слушай меня внимательно. Сейчас пойдём в лес. Там я поимею тебя. И не вздумай рыпаться. Пристрелю, как собаку. Будешь вести себя смирно, отпущу. Катись на все четыре стороны. Ну, а…
Дуло пистолета угрожающе дёрнулось.
– Понял?
Аман согласно закивал головой.
– Пошли. – Гость кивнул в сторону леса. – Не вздумай бежать. Я стреляю без промаха. Первый разряд по стрельбе.
Аман вжал голову в плечи и осторожно, мелкими шажками засеменил по узенькой тропинке.
– Стой, – через несколько минут скомандовал Гость.
Аман послушно замер на месте.
Ночь была тёплая, ясная. В лесу тишь да благодать. Полная луна неплохо освещала небольшую прямоугольную полянку, на которой они остановились. Поляна заросла высокой густой травой. Почти муравой.
– Потопчи траву, – скомандовал Гость. – А то будет неудобно.
Аман послушно затопал белыми кроссовками по тёмной траве.
– Хватит. Раздевайся.
– У меня руки связаны.
– Ну и что? Штаны-то сможешь стащить.
Алан кое-как связанными руками стянул спортивные штаны, затем трусы. Нагнулся. Ягодицы матово белели под луной.
Гость расстегнул ширинку и подошёл к Аману.
– Стань на колени. Сначала в рот.
Аман опустился на колени…
– Ну, вот и всё.
Гость удовлетворённо крякнул, выпрямился, застегнул ширинку.
Аман поднялся с карачек, всхлипнул.
– Чего плачешь, дурак?
– Вай. Как я теперь буду смотреть людям в глаза? Что скажу жене?
– Не переживай. Сейчас мы решим все твои проблемы.
Аман недоверчиво посмотрел на Гостя. Тот улыбнулся и придвинулся к связанному чеченцу. Резкий взмах руки с зажатым в ней пистолетом, короткий глухой удар, Аман повалился на вытоптанную траву. Глаза закрыты. На губах недоверчивая улыбка.
Гость наклонился над лежавшим ничком Аманом, трясущимися руками разорвал на груди рубашку. Устроился поудобнее, поднял голову, зорко огляделся по сторонам и, с трудом сдерживая растущее нетерпение, жадно впился зубами в горло поверженного пленника. Нащупал зубами яремную вену, прокусил её и большими, ненасытными глотками стал пить тёплую и такую сладкую человеческую кровь…