магией, но я знала, что это не поможет. Теория разломных искривлений совершенно не совпадает с тем, что я знаю. Сколько таких разломов видели местные, чтобы эту теорию проверить на практике?
Мне пришлось остановиться, замереть на месте и окинуть взглядом весь полигон. Вторую волну мы почти добили, осталось всего девять тварей, с которыми мы справимся без особых проблем. Но что делать дальше?
В третьей волне будут осторожные и расчётливые ящерицы, которых не одолеть вот так с нахрапа. Мои травки уже выдохлись, аристо устали и едва держатся на ногах, а военных мало для такой битвы. Я сделала глубокий вдох и выругалась вслух. А потом крикнула Алексею с Тарасом, чтобы они продолжали двигаться к старшеклассникам.
– Стой! Куда?! – завопил во всё горло Алексей, привлекая ко мне внимание. – Вернись назад! Это приказ! Приказ, слышишь?!
Я не ответила. Да и приказывать мне Наумов не мог – я не его подчинённая, не солдат из его группы и вообще… кроме меня здесь никто не знает, как закрыть разлом и выбраться с этого полигона. Но свидетели мне точно не нужны. Я закрою этот вархов разлом даже если мне придётся призвать Всевидящего во плоти.
Ведь если я этого не сделаю, мы так и останемся запертыми на школьном полигоне, отрезанными от внешнего мира непроницаемым куполом защитного барьера. Убитым уже всё равно, а вот раненые не продержатся долго. Им нужен нормальный целитель, а не практикант с пятым уровнем, который уже свалился с магическим истощением.
Молнии возле разлома приветствовали меня короткими вспышками. Их иномирная сила мне не страшна – я и сама из другого мира. Что не убивает нас – делает сильнее. Я уже использовала энергию Хаоса для расширения энергетических каналов, так что и с этой силой совладаю.
В разломе никто не увидит, что я буду делать. Никто не узнает и не расскажет. Никто не запрёт меня в подземной тюрьме для особо опасных преступников, чтобы узнать о моём мире и языке Древних. Никто не уничтожит мой род за призванный Хаос.
В этом разломе я буду собой. Буду той, кем была.
Я буду генералом объединённой армии живых.
Буду дочерью своего отца.
Я нырнула в разлом, как ныряют в ледяную воду, зная, что она обожжёт холодом. Судорожный вскрик я не сдержала, как и дёрнувшиеся руки. Я не хотела быть здесь, но там позади остались дети, которым нужна помощь целителей.