В моей голове, как тараканы, бегали мысли. Все они сводились к тому, что я пыталась принять факт, что меня больше нет на этом свете. Одно движение пальцами некроманта, и я снова вернусь в землю на глубину двух метров.
– Что ты приуныла, ласточка? – продолжая писать в блокноте, спросил некромант.
– А чему здесь радоваться? – ворчливо ответил за меня Эзенштейн.
– Ну, как чему? Вы послужите во имя науки, – равнодушно пожал плечами Азэль, – И уж поверьте, я не каждого выкапываю для этого. Так что, таким образом, я оказываю вам честь.
– Винтерс, ты же не думаешь, что тебе это сойдет с рук? – трясясь от злости, выпалил мужчина.
– Сойдет, как и многое другое, – пренебрежительно ответил он, глянув на толстяка поверх блокнота.
Я продолжала молчать, не зная, что на это сказать. Повозка быстро несла нас вдоль кромки темного леса, и очень скоро мы выехали на тракт, ведущий далеко от города. Поездка длилась пару часов и, наконец, Джарт, управляющий зомбированными жеребцами, громко прокричал:
– Господин, подъезжаем. Через пять минут будем дома.
– Вот и отлично, – захлопнул некромант блокнот, – Сейчас я расселю вас по вашим, кхм… комнатам, а завтра приступим. Заодно и познакомимся поближе, да, ласточка? – он обратил ко мне свой черный взгляд.
– Я вас знаю. И ничего хорошего мне это знакомство не сулит, – горько ответила я.
– Вот каждая вторая так говорит, – задумчиво пробормотал некромант, – А мне было интересно посмотреть на девицу, спалившую святой храм во время брачной церемонии.
– Посмотрели? Теперь самое время вернуть на место.
– Поверь мне, за этим дело не станет.
А то я не знаю. В такой ситуации даже бежать бессмысленно. Я не успею сделать и пяти шагов в сторону, как некромант возьмет полную власть над моим телом и сознанием. Единственный выход – это убить Азэля Винтерса, но…
– Не советую, – даже не поднимая взгляд, произнес некромант.
– Что? – встрепенулась я от его слов.
– Убивать меня.
– Вы можете читать наши мысли? – ужаснулся Эзенштейн. Кажется, не я одна рассуждаю об убийстве нашего «оживителя».
– Нет, конечно. Но вот у ласточки на мгновение стало весьма кровожадным выражение личика. А каких еще мыслей ожидать от девицы, которая без зазрения совести сожгла храм и его служителя?
– Я не специально. Я была под действием трав для одурманивания.